Нижегородские гидрологи фиксируют практически повсеместное истощение малых рек и ручьев, составляющих основу бассейна Волги на территории региона. Главные причины — вырубка лесов и распашка земель в истоках. В этом году Нижегородская область активно включилась в федеральный проект «Сохранение уникальных водных объектов»: расчистили русла рек Сатис, Вичкинза и Теша в Арзамасском и Дивеевском районах. Расчистка, как говорят чиновники, восстановит способность рек к самоочищению. Ученые говорят об альтернативных мерах оздоровления рек — лесопосадках у истоков и на склонах берегов.
По информации министерства экологии Нижегородской области, по территории региона протекает более 9 тыс. рек и ручьев, из них только 600 рек длиной более 10 км. К малым рекам относят все реки, за исключением крупнейших (Волга, Ока), крупных (Ветлуга, Сура, Унжа, Клязьма, Мокша), средних (Узола, Линда, Теша, Сережа, Керженец, Кудьма, Урга). Есть и трансграничные, частично протекающие по другим субъектам Российской Федерации: Пьяна, Алатырь, Уста, Пижма, Сатис и др. Все реки области типично равнинные, входят в бассейн Волги и бассейны ее притоков.
Значение малых рек огромно. «Любая река начинается с элементарных водотоков, или водотоков первого порядка, то есть ручейков, которые сами еще не имеют притоков. По суммарной протяженности на их долю приходится больше половины русловой сети. Это самые чуткие элементы всей системы, они первыми реагируют на все изменения. Решение проблемы водности Волги надо начинать именно с них», — поясняет доцент кафедры географии, географического и геоэкологического образования Мининского университета Андрей Асташин.
По его словам, в Нижегородской области протяженность элементарных водотоков практически везде сокращается: «С 2015 года мы занимаемся исследованиями бассейнов в разных ландшафтных зонах региона: в тайге на севере, в смешанных лесах в центре, в лесостепях на юге… Деградация везде. Положительная динамика есть только кое-где в северных районах, что понятно — деревни умирают, тайга наступает».
Главные факторы обмеления и сокращения протяженности малых рек — это лесистость и антропогенная нагрузка, в первую очередь показатель распаханности земель, который влечет за собой снижение уровня грунтовых вод, эрозию почв и т.д. «Очень показателен пример с бассейном реки Велетьмы, расположенной в центре региона, в зоне смешанных лесов. Именно эта территория серьезно пострадала во время пожаров 2010 года. Когда мы начинали там исследования, я предполагал, что на лесистость повлияли именно пожары. Но оказалось, что лесистость там падает на протяжении всех последних 20 лет, планомерно, каждый год по несколько процентов. И это не крупные ареалы — это рубки: тут делянка, там делянка… В результате лесистость в бассейне Велетьмы за 20 лет сократилась на 8%, а протяженность элементарных водотоков — на 27%! Это огромный показатель», — рассказывает Андрей Асташин.
О негативном влиянии человеческой деятельности говорит и министр экологии и природных ресурсов области Денис Егоров:
«Основной причиной истощения и иногда пересыхания малых рек (а также их притоков, ручьев, родников) является вырубка лесов на водосборных площадях и в водоохранных зонах. К этому фактору добавляются лесные пожары, также приводящие к истощению малых рек.
Поэтому важно ограничивать или запрещать рубки там, где это наносит вред рекам, а также эффективно восстанавливать леса после пожаров и вырубок». Министр считает, что существующая система надзора эффективна: «Кодексом об административных правонарушениях РФ предусмотрен ряд норм, направленных на защиту водных объектов. В последнее время суммы штрафов увеличены. Кроме того, закон предусматривает возможность исчисления вреда, нанесенного водным объектам, а минэкологии Нижегородской области уполномочено предъявлять требования и иски о возмещении такого вреда, что находит применение на практике и говорит об эффективности существующей системы надзора».
Ресурсные источники
Основной бюджетный источник финансирования мероприятий по спасению малых рек — федеральный проект «Оздоровление Волги». Он касается не только самой реки, но и ее притоков. «В рамках этого проекта строятся очистные сооружения, что позволяет снизить объем попадающих в Волгу и ее притоки неочищенных сточных вод», — поясняют в минэкологии.
В этом году региону удалось поучаствовать еще и в федеральном проекте «Сохранение уникальных водных объектов» нацпроекта «Экология». Его курирует Федеральное агентство водных ресурсов (Росводресурсы). В конце октября ведомство сообщило, что направило 93 млн руб. на расчистку рек Сатис, Теша (приток Оки) и Вичкинза (приток Сатиса) на территории паломническо-туристического кластера «Арзамас — Дивеево — Саров». Со дна рек убрали мусор, иловые отложения, наносы и упавшие деревья. Работы охватили 6,3 км Сатиса (длина реки — 89 км), 7,9 км Вичкинзы (34 км) и 11,2 км Теши (311 км). Расчистка, по информации агентства, «необходима для восстановления способности рек к самоочищению».
По словам заместителя руководителя Росводресурсов Наталии Сологуб, главная цель проекта — «улучшить экологические условия проживания населения». «В случае с Нижегородской областью эффект ощутят не только более 300 тыс. жителей региона, но и значительное количество туристов и паломников, которые посещают Серафимову землю — национальное достояние России», — оценила Наталия Сологуб результаты работы региона в этом году.
Синхронизация расчистки рек и благоустройства — обычная практика. Например, в феврале, когда областное минэкологии анонсировало расчистку рек Имза и Княгинка, об этом говорил глава местного самоуправления Княгининского района Дмитрий Тараканов: «Мы уже разработали целый комплекс рекреационных зон, зон отдыха. В этом году мы планируем подать заявку на участие во всероссийском конкурсе лучших проектов создания комфортной городской среды „Малые города и исторические поселения“. Благодаря этому нам удастся привести в порядок свыше 6,5 га земли».
Альтернативные меры
Однако, по словам Андрея Асташина из Мининского университета, сам по себе термин «расчистка» в контексте спасения малых рек — в корне неверный: «Нельзя загонять экскаваторы и бульдозеры в малые реки! Это популистская мера, направленная на достижение быстрого „результата“, для отчетности. Это как глушить любые жалобы на боль в животе антибиотиками — ничего общего с оздоровлением». Ученый подчеркивает, что такое вмешательство нарушает гидрологический режим рек — из-за ям река меняет скорость течения, усиливаются процессы эрозии: «Ил — это не только питательная среда, поддерживающая биоразнообразие. Это еще и субстрат-водоупор, который не дает воде уходить через рыхлые породы. Были случаи, когда после таких „расчисток“ реки просто уходили в песчаники и исчезали».
По словам Андрея Асташина, поиск проблем и их решение надо начинать не с устья и даже не из среднего течения рек, а с истоков: «Все меры известны еще с Советского Союза.
Главная проблема деградации малых рек — падение уровня грунтовых вод. Ее решают посадкой леса в истоках. Если истоки под лесом и не распаханные — все в порядке.
На примере реки Сундовик в Лысковском и Кстовском районах нам удалось проследить, что если площадь лесного массива в истоке ручья составляла не менее 5 га, то уже шел процесс развития водотока. Вторая проблема — занесение русла реки так называемым обломочным материалом: поле распахали, а по весне талые воды несут перепаханную землю вниз, в русло реки, и заносят его. Почему рубить деревья в водоохранной зоне уголовно наказуемо? Потому что лес — последний фильтр на пути такой волны твердого стока. Так что эта проблема тоже решается высадкой леса, только уже на склонах, на верхних и нижних бровках. В Татарстане, например, как и у нас, активно распахивают земли, но там следят за лесозащитными полосами и такой деградации малых рек, как у нас, нет».
Перспективы спасения
Проект «Сохранение уникальных водных объектов» рассчитан до декабря 2024 года. В Росводресурсах говорят, что регион может ежегодно подавать заявки на финансирование: «Решение, какой водный объект нуждается в восстановлении, принимают региональные власти. Они ориентируются на состояние реки или водоема, а также запрос населения. Комплект документов с проектно-сметной документацией направляется в Росводресурсы».
В областном минэкологии отмечают, что в спасении нуждаются все реки, протекающие по территории крупных городов.
«В них с диффузным стоком попадает грязь, которая находится на городских улицах и дорогах, противогололедные реагенты и так далее. Мы намечаем расчистку ряда таких рек, начиная с рек Имзы, Княгинки, Борзовки. Но это только первый шаг, после него должны быть реализованы меры по восстановлению водных экосистем — экологическая реабилитация водных объектов», — обещает министр Денис Егоров.
По мнению Андрея Асташина, региональным проектам по спасению рек не хватает серьезной гидрологической экспертизы, а сжатые сроки, очевидно, заставляют работать «на скорую руку», чтобы продемонстрировать результаты освоения федеральных средств надзорным ведомствам и населению. В то же время, по словам собеседника „Ъ“, в недавно сформированную рабочую группу по реке Пьяне включили ученых, и есть надежда, что их голос и аргументы в пользу других, реально эффективных методов, будет услышан.