Тупики на обочине

Причуды кинопроцесса в конкурсных фильмах ММКФ

Продолжается 43-й Московский международный кинофестиваль (ММКФ), победители которого будут объявлены 29 апреля. В основной конкурсной программе фестиваля 13 картин самых разных стилей и жанров. Впечатлениями от густо представленных в этом ряду курьезов делится Юлия Шагельман.

Если во внеконкурсных программах ММКФ его кураторы стараются собрать все самое свежее и интересное, в том числе картины, отличившиеся на других крупных фестивалях и не всегда добирающиеся до широкого российского проката, то его основной конкурс скорее представляет собой собрание кинематографических курьезов, представляющих то, что происходит на обочинах мирового кинопроцесса. Вещи тут попадаются поистине поразительные — чего стоит, например, «Человек божий», показанный прессе первым.

Это снятое сербским режиссером Еленой Попович на ломаном английском языке — а как еще донесешь до зрителей благую весть — житие греческого православного святого Нектария Эгинского (Арис Серветалис). Бюджет фильма составляет €500 тыс., и, судя по неподдельному аскетизму постановки, большая его часть ушла на гонорары заграничных звезд — нашего Александра Петрова, у которого роль довольно объемная, и Микки Рурка, засветившегося практически в камео.

Если состояние карьеры последнего не вызывает никаких вопросов о том, зачем ему это понадобилось, то что делает в картине первый парень на деревне русского кино, который никак не может пожаловаться на невостребованность, так и остается загадкой.

В целом же фильм более чем скромных достоинств, наверное, годится для показов на утренниках в церковно-приходских школах, но присутствие его в конкурсе пусть московского, но все же международного фестиваля не может не изумлять.

Испанец Агусти Вильяронга — один из самых титулованных режиссеров в конкурсе ММКФ (если не самый титулованный). Его картина «Чрево моря», частично основанная на романе Алессандро Барикко «Море-океан», рассказывает о крушении в 1816 году французского фрегата и дальнейших кошмарных событиях на плоту, куда перебрались спасшиеся,— история, знакомая почти каждому по картине Теодора Жерико «Плот "Медузы"». Точнее, Вильяронга не рассказывает, а показывает набор жутких макабрических, но в то же время предельно эстетизированных образов, которые — вот сюрприз — рифмует с современными хроникальными кадрами гибели нелегальных мигрантов в недружественных водах. Параллель настолько лобовая и топорная, что вызывает не ужас, на который, наверное, рассчитывал автор, а пожатие плечами — хочешь рассказать о страданиях обездоленных, так рассказывай, зачем для этого прятаться за чужой текст и картину маслом?

Неожиданная перекличка случилась между «Синим цветком» Зринко Огресты (Хорватия) и «Женщинами» Нобутеру Учиды (Япония). Оба фильма рассказывают о семейной динамике между взрослыми дочерями и их матерями, куда замешаны еще и отношения с подругами, проблемы с бывшими и нынешними мужьями и любовниками, сложности на работе — в общем, все подробности, хорошо знакомые любой современной женщине после тридцати. В японском фильме к ним прибавляется еще и коронавирус, и надо сказать, что видеть на экране людей в масках посреди обычных бытовых ситуаций по-прежнему непривычно. Хорватская картина по стилистике и настроению чем-то напоминает позднесоветские мелодрамы, японская же пытается играть на стыке бытописательства и поэзии, но последняя ей удается хуже.

Истинное утешение на этом довольно унылом фоне дарит единственный российский фильм конкурса — «Последняя "Милая Болгария"» Алексея Федорченко.

Это вольная экранизация книги Михаила Зощенко «Перед восходом солнца», замысел которой режиссер вынашивал тридцать лет. Впрочем, к тексту, ставшему для писателя роковым, Федорченко подступает издалека, сначала делая главным героем фильма плодовода Леонида (Илья Белов), который пытается спасти сорт яблонь «Милая Болгария», выведенный его отцом. Оказавшись в эвакуации в Алма-Ате, он натыкается на мемуары писателя Семена Курочкина (Константин Итунин) и начинает раскручивать историю его жизни, пересказанную весьма ненадежным рассказчиком. Формально это почти детектив (Леонид хочет раскрыть тайну внезапного исчезновения писателя), но по сути многослойная, затейливая игра с образами и смыслами.

Здесь и вполне зощенковские по духу картинки тыловой Алма-Аты 1942 года, и отсылки к творчеству и биографии Сергея Эйзенштейна, который сам становится одним из самых ярких персонажей картины, хотя называют его просто Режиссер (Александр Блинов), и воспоминания о важнейших событиях русской истории ХХ века — до ужаса смешные и до смешного страшные. А превращает это все в единую, многодельную, но легкую конструкцию удивительный полет фантазии режиссера. Хочется надеяться, что и жюри ММКФ не останется к нему равнодушным.