В авиакомпании S7 ждут восстановления прежнего пассажиропотока не раньше 2023 года. Об этом сообщила председатель совета директоров перевозчика Татьяна Филева в интервью в рамках первого экономического форума “Ъ FM”. При этом для того, чтобы выйти на докризисный уровень по международным перевозкам, бизнесу может потребоваться еще больше времени. Рейсы за границу в каком-то виде могут возобновиться уже в июле, не исключила Филева.
Фото: s7
Фото: s7
— Как вы оцениваете сейчас ситуацию на рынке?
— В апреле и мае падение авиационного пассажиропотока составило 90% от прошлого года, по сути, осталось 10% объема апреля и мая 2019-го. Такого падения я не помню. На рынке ситуация непростая. Некоторые авиакомпании останавливали работу на время.
— Вы уже получили субсидии от правительства?
— Правительство создало различные программы поддержки, мы участвуем в них. Авиакомпаниям было выделено 23 млрд на поддержку, мы уже получили из них 523 млн руб., за март и апрель. А программа действует по июль включительно. Далее есть программа для системообразующих предприятий, куда мы тоже входим. В рамках нее мы взяли заем на один год, 3 млрд, у банка ВТБ. Так же есть программа для пострадавших отраслей, там было два постановления. В рамках первого мы взяли кредит на фонд оплаты труда — это 600 млн руб. И постановление, в рамках которого мы также взяли кредит на фонд оплаты труда на две компании, общая сумма — 950 млн.
В итоге мы взяли где-то 5 млрд, но, опять же, большую часть денег мы будем возвращать через год.
— Как вы оцениваете государственную поддержку и рассчитываете ли еще на какую-то помощь от правительства?
— У нас расходы в месяц были более 10 млрд руб. Я думаю, что максимальная поддержка, на которую сейчас можно будет рассчитывать с учетом займов, которые потом нужно возвращать, доходит до 7 млрд, наверное. Это, конечно, несоизмеримо даже с расходами в месяц, но, тем не менее, никто не обещал, что авиакомпаниям должны покрыть все расходы. Когда ты идешь в бизнес, ты берешь на себя какие-то риски. Государство уже достаточно многое делает.
— По вашим прогнозам, много ли российских авиакомпаний переживет кризис? И кто останется на рынке?
— Кризис сейчас тяжелый, мы ожидаем восстановления не ранее 2023 года. Обычно авиакомпании зарабатывают летом и теряют зимой. Заработать этим летом не получится, следовательно, надо дотянуть до лета 2021 года. Это, конечно, непросто, и, наверное, не всем удастся. Не готова делать прогнозы пока. Но это нормально, потому что должно быть какое-то оздоровление рынка. Что, мне кажется, даже более важно — это поддержание уровня безопасности. Сейчас пилоты мало летают, также очень многие авиакомпании в тяжелом финансовом положении, что влияет, конечно, и на поддержание летной годности, и на техническое обслуживание воздушных судов. Будет важно выбирать авиакомпании, которые действительно могут поддерживать в тяжелые времена высокий уровень безопасности, почему мы и не прекращали полеты и почему считали, что нужно держать налет на определенном уровне и давать его пилотам.
— Вы считаете, что пассажиропоток восстановится до докризисного уровня к 2023 году?
— Я думаю, что внутренний выйдет пораньше, международный, может быть, даже позже. Общий пассажиропоток российских авиакомпаний, нам кажется, вернется на уровень 2019-го к 2023 году.
— Владислав Филев прогнозировал, что международное авиасообщение могут открыть только весной следующего года, при этом в «Аэрофлоте» и в «Уральских авиалиниях» более оптимистично настроены. У вас не изменились прогнозы?
— Наверное, Владислав говорил, что они восстановятся хотя бы в каком-то достаточном объеме, и я, на самом деле, с этим прогнозом согласна. Мы думаем, что в каком-то виде с июля могут начать что-то открывать, какие-то международные направления, но это будет с такими ограничениями, что, скорее всего, речь идет об очень маленьком объеме. Даже сейчас сложно прилететь в Сочи или Крым. Насколько же будет сложно прилететь оттуда, например, в Россию.
— Как могут измениться международные перелеты после пандемии?
— Есть меры безопасности авиакомпании, они не изменятся. Уже сейчас очень много сделано, например, мы запустили в Домодедово бесконтактную сдачу багажа. Также в зоне регистрации по всему порту установили диспенсеры с дезинфицирующей жидкостью. Мы увеличили до максимально возможной долю посадок через телетрап, чтобы у пассажиров была возможность соблюдать социальное дистанцирование при посадке в самолет. Она начинается с задних рядов, чтобы минимизировать контакты.
Если позволяет загрузка, сейчас на борту в среднем человек 60, то мы автоматически рассаживаем всех через ряд и через кресло. На борту раз в три минуты воздух полностью обновляется — сейчас мы начали чаще менять фильтры.
Пассажиры, по предписанию Роспотребнадзора, обязаны использовать средства индивидуальной защиты на борту. И мы также выдаем бесплатные маски, перчатки. Проводится полная дезинфекция салона после каждого полета. Мне кажется, авиация сейчас — самый безопасный транспорт. Меры безопасности уже принимаются, и я не думаю, что они сильно будут пополняться.
Что касается требований Роспотребнадзора, государства к человеку, например, по тестированию при возвращении в страну, мы пока не знаем, какими именно они будут, но они однозначно будут достаточно жесткими. Поэтому не рассчитываем на какое-то быстрое восстановление пассажиропотока.
— Насколько рекомендации Роспотребнадзора усложняют работу авиакомпаний?
— Сейчас не ввели обязательную меру по блокированию среднего места. Остальные, я думаю, авиакомпании в состоянии выполнять.
— Многие перевозчики возобновили полеты по России в июне, при этом спрос снизился. Обостряется ли конкуренция между авиакомпаниями и к чему это может привести?
— У нас сейчас переизбыток емкостей на рынке, как в супермаркете — можно зайти и взять что угодно. Но на выходе все равно стоит касса. Так и с этим — сейчас кто-то быстро взлетел, дешево продал, много емкостей, но за это все равно придется в конце платить. Я думаю, со временем рынок должен прийти к какому-то балансу спроса емкостей и предложения на рынке. Июнь будет тяжелым для авиакомпаний в этом смысле. Мы все это время летали, и мы понимаем спрос. Он не такой высокий, как ожидали еще два месяца назад. Некоторые авиакомпании, которые только залетели, переоценили, на наш взгляд, этот спрос.
— В июне билеты подешевели. Что дальше будет с ценами?
— В июне был пик дешевых билетов, цены снизились у всех. Но далее, я не думаю, что будет такое же значимое снижение. Сейчас просто взлетали авиакомпании, которые стояли на земле, которым тяжело продаться, таким образом демпингуя рынок. Но долго так продолжаться не может, так никто не проживет.
— Сейчас бизнесу тяжело, особенно топ-менеджерам. Изменился ли как-то график вашей работы в связи с коронавирусом?
— Я не была в изоляции дома, я работала. Мы — предприятие непрерывного цикла. Мой рабочий день начинается примерно в 8 утра, заканчивается, как получится. Больших изменений по сравнению с тем, что было до, нет, только офис у нас сильно более пустой. Мы сейчас не даем возможность загружать офис более чем на определенный процент, чтобы обеспечить дистанцию между работниками.
— Удается сейчас отдыхать? И как вы восстанавливаете силы?
— Мне бабушка всегда говорила, что отдых — это смена вида деятельности. Я с ней согласна. Я же летаю на самолете — для меня это отдых. В выходные могу в другой город отправиться, за штурвалом сама. Я одна в самолете — полная изоляция.
— Появились ли у вас какие-то новые привычки в самоизоляции, которые вы хотели бы сохранить и после?
— У меня ребенок, и так как в центре города сейчас дети не могут гулять на улице, ничего, я жила за городом с ним. Появилась привычка бегать по лесу. Я, правда, уже вернулась в город. Но привычка бегать мне понравилась. Я сейчас думаю, как это внедрить в жизнь в городе.