21 января президент России Владимир Путин провел в Кремле и Белом доме, где встречался с новыми, с не самыми новыми и совсем не новыми членами кабинета министров. Специальный корреспондент “Ъ” Андрей Колесников пристально наблюдал за происходящим.
Владимир Путин и Михаил Мишустин серьезно обновили кабинет
Фото: Алексей Никольский/Пресс-служба президента РФ/ТАСС
Владимир Путин и Михаил Мишустин серьезно обновили кабинет
Фото: Алексей Никольский/Пресс-служба президента РФ/ТАСС
С середины дня в Кремле дежурили сотрудники информационных агентств. Определенности не было никакой, все только рассчитывали на то, что все истории, связанные с новым кабинетом министров, случатся сегодня.
Но что-то никак в публичном поле не случалось. Притом что жизнь в Первом корпусе Кремля просто, как говорится, кипела. У шестого подъезда, через который в Первый корпус заходят все посетители, я увидел не меньше двух десятков машин с не самыми выдающимися номерами. То есть это были, как правило, «АМР», но не первой сотни. И, между прочим, это было логично: в конце концов, министры из первой полусотни «АМР», то есть нынешние и. о., Владимиру Путину в этот день в Кремле были не нужны.
Зато в коридоре можно было встретить, например, пермского губернатора Максима Решетникова, и это, совпадало с Telegram-предположениями, что его ждет многотрудная судьба министра экономического развития.
Или вот Юрий Трутнев был здесь тоже встречен — и разве случайно (стал вице-премьером).
Между тем многочисленных журналистов привлекли наконец к графику президента лишь один раз — когда надо было зафиксировать встречу Владимира Путина с Игорем Красновым, будущим генпрокурором, и Юрием Чайкой, покинувшим этот пост в пользу (или во вред) должности полпреда Северо-Кавказского федерального округа.
Владимир Путин наговорил Юрию Чайке очень много добрых слов, прямо видно было, как он хотел, чтобы господин Чайка не расстраивался:
— Мы знаем, как сложно это было в начале двухтысячных… Генпрокуратура, в том числе под руководством Юрия Яковлевича, очень много сделала для единообразного применения и понимания российских законов! Надеюсь, самые востребованные, самые лучшие примеры, которые, безусловно, были в работе Генеральной прокуратуры, будут использованы новым руководством ведомства…
Президент добавил, что прокуратура должна быть более централизованной и что для такого ведомства это оправданно. Впрочем, эта информация вряд ли могла заинтересовать Юрия Чайку, чего не скажешь все-таки об Игоре Краснове, которому теперь работать и работать над единообразным применением законов.
— Действительно, 14 лет (в Генпрокуратуре.— А. К.) — это много,— согласился Юрий Чайка с тем, чего Владимир Путин не сказал, но, может быть, хотя бы подумал,— можно и засидеться там.
Теперь одна из главных задач Юрия Чайки, похоже,— не засидеться полпредом Северо-Кавказского округа, по крайней мере на такой же срок.
Игорь Краснов был максимально краток:
— Будем работать, стараться, чтобы все соблюдали Конституцию Российской Федерации и законы, которые действуют на территории Российской Федерации!
При этом он так красноречиво посмотрел на Владимира Путина, словно у него были некоторые сомнения в том, что тот будет соблюдать Конституцию Российской Федерации, а не, наоборот, поправлять ее.
После этого закрытые встречи в Кремле возобновились с новой силой, и по сведениям “Ъ”, Владимир Путин встретился в этот день почти со всеми новыми людьми в кабинете министров. Движение машин по территории Кремля было чуть ли не таким же оживленным, как за его пределами.
Между тем в Кремле в это время уже некоторые знали, что Владимир Путин намерен встретиться со всем новым кабинетом, но не в Первом корпусе, а в Белом доме. То есть уж лучше он к ним. Здесь его ждали и даже уже открыли его кабинет на третьем этаже, куда Владимир Путин не заезжает и раз в год. В этот вечер он, впрочем, тоже не зашел на третий этаж и, приехав, сразу поднялся на пятый. Здесь президента и ждал весь кабинет министров, в том числе и те, кто успел из Кремля. А успели все.
— Прежде всего хочу вас поздравить с высокими назначениями в правительство,— сказал им Владимир Путин.
Любопытно, что большинство министров схватились за карандаши и как-то даже жадно записали эту фразу — как и остальные, впрочем (не стенографически, конечно, справились). К карандашу предсказуемо не притронулись только Сергей Шойгу и Сергей Лавров.
Разумеется, Владимир Путин не поминал предыдущее правительство недобрым словом — притом что сменился, например, весь социальный блок, а это никак не могло означать, что Владимир Путин доволен его работой.
Но тем не менее президент сказал, что были созданы «хорошие макроэкономические условия» (это замечание относилось по понятным причинам к работе экономического блока, который, как известно, не так сильно пострадал в перестановках).
— Но все, что было добыто непосильным трудом… Должно быть хорошо использовано на будущее и для достижения общенациональных целей, и для эффективного использования тех институтов, которые созданы для того, чтобы эти цели были достигнуты…
Владимир Путин, похоже, не справился с собственной фразой, но в конце концов все-таки с облегчением выдохнул:
— Имею в виду национальные проекты!
Это ведь и было то, о чем он хотел сказать, видимо, с самого начала: к реализации этих проектов у него с самого начала и до самого конца (того состава правительства) были самые большие претензии.
Михаил Мишустин пообещал президенту сразу после его ухода провести первое заседание правительства.
Владимиру Путину в этой ситуации не оставалось, собственно говоря, ничего кроме как уйти.
Михаил Мишустин вышел вслед за ним, при этом Владимир Путин все-таки уехал не сразу: по сведениям “Ъ”, он еще некоторое время проговорил с господином Мишустиным в премьерском, а опять не в своем кабинете.
Вернувшись, председатель правительства поблагодарил тех, кого теперь не было с ними, вкратце пересказал то, что говорил Владимир Путин (почти все министры еще раз лихорадочно законспектировали все это.— А. К.). Он говорил о проблеме демографии, запуске нового инвестиционного цикла, то есть на этот раз повторял идеи Владимира Путина из послания Федеральному собранию.
Впрочем, он неожиданно предупредил коллег об их персональной ответственности за реализацию прежде всего «национальных целей развития и национальных проектов». И было по-человечески приятно это слышать: да, пусть профессионально отвечают, и почаще, а еще лучше — всегда (хотя, с другой стороны, несколько человек как раз персонально уже и ответили.— А. К.).
К тому же господин Мишустин обнадежил и ряд рядовых, так сказать, граждан:
— Я считаю, что люди должны получить свои деньги!..— воскликнул он, имея в виду опять то, о чем Владимир Путин говорил в послании.
И разве рядовым гражданам не так же приятно будет это услышать?
Может, больше им ничего даже и не нужно.
Несколько слов досталось бывшему куратору Михаила Мишустина в правительстве, то есть Антону Силуанову, который не производил, между прочим, впечатление счастливого или хотя бы довольного жизнью человека. Он выступил по поводу тоже прежде всего реализации социальной части послания, ссылался, глядя на Михаила Мишустина, на мнение Михаила Мишустина и несколько раз возвращался к необходимости реализации и нацпроектов тоже…
Мысль о том, что снисходительное отношение к этим проектам стало одной из причин отставки прежнего кабинета министров, произвела, видимо, сильное впечатление на членов нового кабинета, в том числе, а может быть, и прежде всего на тех, кто и был тут, за этим столом, «из бывших».
Заседание между тем было недолгим. Министры покидали Белый дом через разные выходы. Одним из первых пострадал от журналистов новый министр спорта Олег Матыцин. Он согласился ответить на вопросы, только если они не будут провокационными.
— Прежде всего, это огромная честь,— пояснил он.— Я очень горжусь работать в такой профессиональной команде… (он хорошо, видимо, научился произносить эти слова в ходе подготовки проведения Универсиады в Казани.— А. К.). Услышав вопрос, будет ли, по его мнению, российская команда на Олимпийских играх в Токио, Олег Матыцин искренне расстроился:
— Вы же обещали не задавать провокационных вопросов!
Так, в расстройстве, он и уехал из Белого дома.
Дмитрий Патрушев, министр сельского хозяйства, наоборот, был доброжелателен до конца. На вопрос, когда он узнал о своем переназначении, Дмитрий Патрушев пожал плечами:
— Только сегодня сказали.
Он признался в этом легко и спокойно и даже добавил:
— Как, собственно говоря, и всем.
Понимаете, им сказали. Вы понимаете.
И надо же, они согласились.