выставка живопись
В Московском центре искусств на Неглинной открылась выставка "Романтизм Александра Савинова". Хоть многие из произведений взяты из собраний Третьяковской галереи, Русского музея и прочих солидных и известных музейных коллекций, но тем не менее Александр Савинов — фигура почти неизвестная. Творчество новообретенного романтика изучала ИРИНА Ъ-КУЛИК.
Одна из самых впечатляющих картин, представленных на выставке, написана в 1910 году и называется "Старые римские натурщицы". Среди изысканно-пышной флоры модерна на фоне залитой средиземноморским солнцем площади изображены две настоящие ведьмы — с тщательно прорисованными жилами узловатых старческих рук, утонченным орнаментом морщин, покрывающих лица, с цветами и кружевами в кое-как заколотых редеющих седых космах. С таким несколько извращенным эстетством женскую старость в то время мог нарисовать разве что Густав Климт. "Натурщицы" Александра Савинова выглядят гротескной и язвительной декадентской пародией на какой-нибудь "Итальянский полдень" Брюллова и прочие рутинные образы цветущих средиземноморских красавиц. А намеренно непрописанный, словно бы осыпавшийся, как слой грима со старушечьих лиц, задний план придает картине Александра Савинова неожиданное сходство с приемами современных художников.
Впрочем, "Старые римские натурщицы" — вовсе не программное произведение художника. В Италии, куда его отправили в награду за успешную учебу в Петербургской академии художеств, он рисовал отнюдь не только старух, но и вполне блистающих сладостной красотой и жизненной силой молодых крестьянок и деревенских мальчиков. А по возвращении со своей итальянской "стажировки" он рисовал на заказ портреты и расписывал фресками храм Спасителя в поместье Натальевка мецената-сахарозаводчика Павла Харитоненко. Александр Савинов вовсе не был профессиональным декадентом. Скорее он представлял некий компромисс между академизмом и модерном, между тем же Карлом Брюлловым и Виктором Борисовым-Мусатовым.
Творчество Александра Савинова кажется незатронутым ни влиянием авангарда, ни догмами социалистического реализма. В 1937 году его обвинили в политически вредном формализме и вообще "мрачности и темноте живописи", отстранили от преподавательской деятельности и фактически лишили возможности заниматься профессиональной деятельностью. Но ересь, которая присутствует в его работах 1930-х,— это не крамольный авангардный "формализм", но опять-таки сохранившаяся к тому времени разве что у него декоративность модерна, который он хотел адаптировать к реалиям новой эпохи. Александр Савинов так и не закончил два монументальных полотна, над которыми он работал в 1930-е годы,— "Быт саратовских оврагов" и "Парк культуры". А было бы интересно увидеть сталинский парадиз "Парка культуры", неуловимо похожий на элегические борисово-мусатовские сады.
На выставке в Центре искусств можно увидеть этюды к этим неосуществленным проектам. А одна из самых необычных и запоминающихся работ, нарисованных Александром Савиновым в 1930-е годы,— "Пионерка": нарисованная со спины белая фигурка, почти растворяющаяся на белом же фоне. На почти абстрактном полотне отчетливо проступает только красное пятно галстука. "Старые римские натурщицы", написанные художником в юности, и "Пионерка", одно из поздних произведений художника, скончавшегося в блокадном Ленинграде,— те находки, ради которых стоит внимательно пересматривать творчество малоизвестных и недооцененных художников, казалось бы, надежно задвинутых в задний ряд истории.