детство
Специальный корреспондент Ъ АНДРЕЙ Ъ-КОЛЕСНИКОВ рассказывает о стихийно возникшем соревновании между мэром Москвы Юрием Лужковым и управляющим делами администрации президента России Владимиром Кожиным по превращению побережья Черного моря в Нью-Васюки.
Финальный день пребывания Владимира Путина в Сочи получился впечатляющим. В перерыве изнурительных переговоров с президентом Белоруссии Александром Лукашенко, продолжавшихся весь предыдущий день и вечер (см. вчерашний Ъ), президент принял российскую делегацию, состоящую из мэра Москвы Юрия Лужкова, губернатора Краснодарского края Александра Ткачева и мэра Сочи Леонида Мостового.
Эти люди ожидали своей очереди три дня. Встреча несколько раз переносилась и, казалось, висела на волоске. Но слишком важным было дело, с которым коллеги собирались обратиться к президенту, и он нашел для них время.
Не мог не найти для них времени и я. Дело в том, что три этих человека положили на стол президенту один из самых масштабных проектов городского переустройства, какие мне когда-либо приходилось видеть.
Речь, конечно, идет о Сочи.
— Мы хотим предложить решения, которые сделают Сочи морским курортом,— амбициозно заявил Юрий Лужков.
Чем же до сих пор был Сочи для россиян? Где отдыхали миллионы людей? Теперь все это уже не важно. Главное — насыпать как можно больше искусственных островов в Черном море, в акватории Сочи. Жизнь человека на этих островах будет удивительна и прекрасна. Да и сам человек станет другим. Это будет совершенно новый человек. Он не будет иметь ничего общего с этим виноватого вида туристом с повадками раненного знаменитым сочинским сервисом зверя. Такой турист до сих пор в изобилии встречается на просторах Большого Сочи. Так вот, таких людей на островах, которые готов насыпать вдоль Сочи Юрий Лужков, не будет.
Не очень пока, конечно, ясно, что же, вообще говоря, будет. Но что-то будет обязательно, и мало никому не покажется. Ведь в Москве миллион строителей, и они должны быть загружены настоящей мужской работой.
— И Сочи будет единственным в стране подобным местом мирового уровня! — воскликнул господин Лужков.
Этот грандиозный проект (острова — пустяк, деталь, трогательная подробность общей задумки), конечно, потребует больших средств. Очень больших. Может быть, самых больших. И они есть. Их не может не быть, пока есть люди, готовые инвестировать в будущее как города Сочи, так и в свое собственное.
Юрия Лужкова страстно поддерживал губернатор Краснодарского края Александр Ткачев.
— Деньги возьмем не из бюджета,— рассказал он.— Хотя бюджет Краснодарского края за короткий срок (который совпадает со сроком его губернаторства.— Ъ) вырос в три раза. Хотя это, конечно, не бюджет Москвы, который составляет, я вам открою маленькую тайну...
Юрий Лужков, сидевший напротив Александра Ткачева, страшно замахал руками в знак протеста. Было видно, что он и в самом деле очень испугался.
— Нет, не буду раскрывать тайну,— как будто нехотя согласился господин Ткачев.
Владимир Путин с удовольствием слушал своих гостей. Ему нравилась перспектива превращения города Сочи в морской курорт. Президент рассказал журналистам, во что Юрий Лужков, если захочет, может превратить обыкновенную помойку. Он вспомнил, как однажды путешествовал с московским мэром по Третьему транспортному кольцу Москвы и как Юрий Лужков показал ему недостроенный участок и предупредил, что, как только тут пройдет дорога, все сразу неузнаваемо изменится. Этот рассказ произвел на президента довольно сильное впечатление, раз он вспомнил про него через столько месяцев и привел как пример образцового устройства городской территории.
Затем участники этого во всех отношениях приятного совещания подошли к развешанным на стенах картам и планам чудесного будущего этих Нью-Васюков и ушли в них с головой. Мелькали слова "марина", "мол", "акведук" и, кажется, "брандмауэр". Будущее было рядом. Его можно было потрогать руками. У будущего было красивое мужское имя "Юрий".
Хотя, если бы хоть кому-нибудь было интересно знать мое мнение, я бы предложил направить деньги этого проекта на то, чтобы привести в порядок пионерлагерь "Орленок", где президент провел половину вчерашнего дня. Кто-то скажет, что это все равно, как если бы Роман Абрамович направил деньги, потраченные на Chelsea, на покупку российского футбольного клуба. Но нет, это было бы не совсем корректное сравнение. Во всяком случае, многие из тех, кто приехал вчера в "Орленок", с ним не согласились бы. А приехали и председатель Госкомспорта Вячеслав Фетисов, и министр образования Владимир Филиппов, и управделами администрации президента Владимир Кожин.
Говорят, что инициатива пригласить президента в "Орленок" принадлежит лично Владимиру Кожину. После масштабного празднования 300-летия Санкт-Петербурга душа управделами жаждет еще одного амбициозного проекта. С Питером "Орленок" сравнить, конечно, трудно, но есть где развернуться. 244 гектара заброшенной территории, на которых расквартированы 2000 не самых ухоженных детей.
Когда мы приехали в "Орленок", детей что-то не было видно. Мне объяснили, впрочем, что так и должно быть. Дети находятся там, где надо, и по какой нужно команде очень быстро придут, куда потребуется.
Через полчаса я и в самом деле встретил детей. Они шли строем, куда их послали. Дети были одеты довольно разнообразно. Так, как обычно и одеваются дети. На шее у каждого, правда, был повязан галстук зеленого цвета. Это были экопионеры.
Проходя мимо нас, дети хором звонко крикнули:
— Доброе утро, федеральная служба охраны президента!
Что означало это приветствие? Либо детей подучили так здороваться на всякий случай с каждым незнакомым человеком их вожатые, либо дети сами не маленькие и понимают, как надо вести себя в приличном обществе. Так или иначе, дети не промахнулись. Среди нас и правда были два сотрудника ФСО.
Чем дальше мы углублялись на территорию лагеря, тем больше детей попадалось на нашем пути. В основном они стояли в кружок, обнявшись и раскачиваясь из стороны в сторону и бормоча что-то себе под нос. Мне постепенно становилось не по себе. Лагерь все больше напоминал приют тихих начинающих сумасшедших, свезенных сюда со всей территории Российской Федерации для санаторно-курортного лечения в естественно-природных условиях.
Через некоторое время в лагерь на вертолете прилетел и Владимир Путин. Он по неопытности почти сразу попал в один такой кружок. Члены этого кружка обрадовались президенту и стали передавать ему импульс. Сначала они долго пожимали друг другу руки, а потом вопросительно смотрели на Владимира Путина. Наконец, один пионер не выдержал и приветливо спросил президента:
— Ну, вы чувствуете наш орлятский импульс?
— Чувствую,— быстро кивнул Владимир Путин.
Он, видимо, понял, что надо скорее во всем соглашаться с этими ребятами.
Но в следующий раз он, похоже, твердо решил не попадаться на одну и ту же удочку. Когда его привели для общения с пионерами в одну из комнат, он встал на пороге и дальше не пошел.
— Чем занимаетесь? — довольно сухо спросил он их.
— Клуб "Кольцо России",— туманно начали дети, уже готовые встать в кружок и начать раскачиваться.
— Клуб "Кольцо России"?! — озабоченно переспросил президент.
Не исключено, он решил, что это какая-то масонская организация.
— И какие мнения? — задал он следующий вопрос.
Он явно не хотел дать им повода углубиться в объяснения.
— Мнения разделились! — хором заявили дети и приготовились было изложить-таки эти мнения, но тут президент пожелал им всего доброго и довольно поспешно удалился.
Потом люди из его ближайшего окружения объясняли поспешность тем, что целью посещения "Орленка" было не близкое знакомство с детьми, а изучение хозяйственных вопросов жизнедеятельности комплекса.
Результаты этого изучения оказались, впрочем, неутешительными.
— У вас тут есть площадь Слез,— сказал президент.— На нее приходят, когда пора прощаться с лагерем. А мне захотелось заплакать, когда я приехал и посмотрел на условия, в которых вы живете.
Все это действительно так и даже хуже. "Орленок" разбит на семь лагерей. Один из них, "Комсомолец", оказался этой зимой в таком аварийном состоянии, что пионеров вынуждены были переселить отсюда. Помещение даже не отапливалось (не оттого ли пионеры до сих пор стоят в кружочках и держатся за руки?). Но — гвозди бы делать из этих детей! Пионеры "Комсомольца" ходят в своих галстуках цветов российского флага (у каждого лагеря свои галстуки) и терпеливо гордятся своей страной. Ведь человек, по меткому замечанию президента России, ко всему привыкает.
Впрочем, даже терпению детей, похоже, приходит конец. Семь федеральных округов возьмут шефство над семью лагерями "Орленка". Курировать проекты будет господин Кожин.
— Я уверен, что регионы откликнутся,— заявил господин Путин.— Александр Николаевич Ткачев уже сказал: "Дайте мне что-нибудь отремонтировать!"
Ну дайте ему!
Вячеслав Фетисов тоже приехал в "Орленок" не зря. Пообещал отремонтировать бассейн.
На прощание пионер Павел Якунин сделал президенту подарок.
— У нас для вас кое-что есть,— сообщил он.
— Бить не будут? — уточнил президент.
— Нет,— засмеялся мальчик.— Майку вам подарим. На ней написано, что вы — лидер двадцать первого века. Мы так считаем.
— Да? Тогда вы — двадцать второго! — обнадежил мальчика господин Путин.
Руководство "Орленка", таким образом, окрылено. Их лагерь, как и Сочи, может в ближайшее время преобразиться. На стороне господина Лужкова — инвестиции, которых мэру Москвы, ясное дело, не занимать. На стороне господина Кожина — чудовищный опыт расходования бюджетных средств.
Кто справится со своими задачами скорее? Один хочет построить новый город на искусственных островах. Второй хочет, чтобы "Орленок", как птица феникс, восстал из пепла. Время пошло.