С режиссером фильма "Возвращение" АНДРЕЕМ ЗВЯГИНЦЕВЫМ побеседовал корреспондент Ъ АЛЕКСЕЙ Ъ-КАРАХАН.
— Как вы сами объясняете феноменальный фестивальный успех "Возвращения"?
— Мне трудно сказать, почему фильм так заинтересовал отборщиков различных фестивалей, но это событие невозможно переоценить — его можно только недооценить. Такое бывает, может быть, раз в жизни. И у меня сейчас ощущение неожиданно свалившегося на меня счастья. В принципе, когда фильм снимался, я надеялся, что он попадет на крупный фестиваль, и иногда я говорил актерам и съемочной группе: мы еще с вами по каннской лестнице пойдем, так что давайте старайтесь.— То есть вы делали фестивальное кино?
— Нет, мы не делали фестивальное кино. Хотя нам часто говорят, что мы тяготеем к западной эстетике, но это просто вкусовые пристрастия мои и оператора, а не попытка угодить фестивальным отборщикам. И я надеюсь, что отборщики это поняли и увидели в моем фильме не только бытовую драму про взаимоотношения отцов и детей, но и глубинные смыслы, которые есть в картине.
— А какие смыслы вы сами видите в своем фильме?
— Я дал себе зарок, что не буду говорить о том, что я сам вижу в своем фильме. Мне хочется оставить зрителя тет-а-тет с картиной. Пусть он сам ее ругает, недопонимает, любит, испытывает собственные чувства, не замутненные авторским комментарием.
— После просмотра фильма многие критики сравнивали вашу режиссерскую манеру с фильмами Тарковского. Как вы сами к нему относитесь?
— Нельзя быть русским режиссером и не испытывать на себе его довлеющего влияния, ведь Тарковский, возможно, самая глубокая фигура в нашем кино. И мне лестно, что критики увидели подобное сходство, которое, возможно, заключается в том, как течет время в моем фильме. Но я не ставил перед собой цели подражать или цитировать Тарковского.
— Как вы считаете, имело ли смысл возвращение блудного отца в семью и пошло ли оно на пользу вашим героям?
— Встреча в принципе понятие неслучайное, и если бы она не имела смысла, она была бы не нужна. Это не бытовая история, в которой может быть много случайностей. Здесь все имеет смысл, все предопределено. Пошла ли эта встреча кому-то на пользу? Если к встрече относиться как к понятию сакральному, то она нужна всем в равной мере. Можно провести параллель с восточной традицией: встреча нужна как ученику, так и учителю. Но, честно говоря, мне не хочется об этом говорить. Вы мне задаете вопросы, при ответе на которые мне надо либо уклоняться, либо углубляться в фильм, а я уже объяснил, почему не хочу этого делать.
— Тогда самый что ни на есть поверхностный вопрос. Что в ящике, за которым на остров отправляются отец с сыновьями?
— Это секрет. На самом деле это и не важно. В нем хранится какая-то тайна, которая уходит вместе с самим таинственным отцом.