Игорь Юргенс, исполнительный секретарь РСПП:
— Ничем. Просто ЮКОС учат жить. Но учат так сурово, что, боюсь, это вызовет ответную реакцию, которая в общем-то стране не нужна.Михаил Барщевский, представитель правительства России в Конституционном, Верховном и Высшем арбитражном судах:
— Лебедева оставили под стражей потому, что боятся, что на свободе он может помешать проведению расследования. А у Лебедева никакого ресурса, кроме материального, нет. Ведь он не бандит ОПГ, чтобы оказывать давление физически. Получается, что суд предполагает, что следователи могут взять от него взятку. Я с таким предположением согласиться не могу.
Юрий Кобаладзе, управляющий директор инвестиционной группы "Ренессанс Капитал", в 1991-1998 годах глава пресс-службы Внешней разведки:
— Не знаю. Я бы хотел увидеть документы, которые доказывают опасность нахождения Лебедева на свободе. Оставив Лебедева под стражей, правоохранительные органы только усилили ажиотаж и нервозность на финансовом рынке. Потом, насколько я помню, президент сказал, что через камеру такие вопросы не решаются, и я с президентом не стал бы спорить.
Николай Волков, бывший следователь Генпрокуратуры:
— Насколько я знаю из практики, под стражей олигархов и коммерсантов держат из-за того, что у них у всех есть громадные счета в западных банках и если их выпустить, то они тут же уедут за границу, а мы останемся без этих средств.Анатолий Куликов, депутат Госдумы, в 1995-1998 годах министр внутренних дел России:
— Я не знаю подробностей. А вообще, оставляют под стражей тех, кто может на свободе изменить ход следствия.
Павел Крашенинников, глава комитета Госдумы по законодательству, в 1998-1999 годах министр юстиции РФ:
— Как юрист, я этого не могу понять. Содержание под стражей — это крайняя мера, предусмотренная УПК. Но крайние применяются тогда, когда не помогают обеспечительные меры. А содержание Платона Лебедева под стражей не на пользу ни экономической, ни политической ситуации в стране.
Илья Юров, председатель правления инвестиционного банка "Траст":
— Мы все знаем, что есть масса людей, которые взрывают, убивают, но свободно передвигаются, и надо иметь особое представление о том, кто создает общественную опасность, чтобы решить, что Платон опаснее их. И то, что вчера президент подписал указ о проведении административной реформы, цель которой ограничить вмешательство государства в бизнес, придает какой-то особый цинизм происходящему. Если уж власть решила посмотреть, что натворил бизнес, то надо об этом так и сказать, а не делать плохую мину.Вагиф Гусейнов, директор Института стратегических оценок и анализа, в 1988-1991 годах глава КГБ Азербайджана:
— Он может быть опасен в том, в чем его обвиняет Генпрокуратура. Если это правда, то перед законом нужно отвечать в той форме, в которой требует закон. Если обвинения неправомерны, то свои интересы и репутацию стоит защищать.