|
Герои первого забоя |
 |
| Фото: РГАКФД |
Враг обнаружен
О том, что в Шахтинском районе Донбасса действовала мощная контрреволюционная организация, простые советские граждане узнали весной 1928 года — газета "Известия" опубликовала официальное сообщение, что доблестным чекистам удалось раскрыть грандиозный заговор. В течение восьми лет, как писала газета, группа инженеров и техников по заданию вражеских разведок творила саботаж и вредительство на заводах, шахтах и рудниках.
Первым искать контрреволюционную организацию стал сотрудник ОГПУ Е. Г. Евдокимов, который и доложил председателю управления В. Р. Менжинскому об обнаруженных признаках заговора. Массовое изобличение вредителей и шпионов тогда еще не началось, поэтому Менжинский почел за благо охладить пыл своего подчиненного, указав, что инженеры должны дело делать, а не сидеть в тюрьме. В резолюции, наложенной на рапорт Евдокимова, говорилось, что если через две недели не будут представлены неопровержимые доказательства виновности "спецов", то встанет вопрос о вредительстве самого Евдокимова. Тот превращаться во вредителя вовсе не желал и потому обратился через голову начальника к товарищу Сталину. Сигнал был услышан, и ОГПУ начало готовить показательный судебный процесс, в ходе которого страна должна была получить ответ на вечный вопрос "Кто виноват?". Ответ хотелось получить как можно
 |
| Фото: РГАКФД |
| Судебную премьеру в Колонном зале Дома союзов посетило около 30 тыс. человек |
Козлы отпущения
Евдокимов, ставший застрельщиком охоты на вредителей, вполне преуспел в этом занятии: на скамье подсудимых оказалась четверть всех инженеров Шахтинского района. Аресты специалистов, которые и так были в большом дефиците, многим казались полным абсурдом. Казалось бы, менее болезненным для экономики страны было бы найти вредителей, например, среди писателей или ученых-гуманитариев, исчезновения которых никто бы и не заметил. Однако то, что арестовали именно инженеров, не случайно. Процесс по шахтинскому делу имел цели куда более важные, чем благополучие Донбасса.
Надо сказать, что принимаемые в те годы программы развития страны были чем-то похожи на сказку про Ивана-царевича, решающего все проблемы с помощью Серого Волка или иного волшебного помощника. Вера в возможность преобразования мира посредством чудо-техники была непоколебимой. Государство охотно поддерживало многочисленные экзотические проекты, вроде межпланетных полетов Циолковского, но было не в состоянии строить нормально функционирующую экономику.
Планы развития народного хозяйства напоминали скорее материалы для проведения политинформации, чем нормативные документы. Ленин мог сколько угодно рассказывать ходокам про электрических коней, которые выйдут "на поля народного труда". Но как делать этих самых коней, никто не знал, да и не хотел знать. Количество невыполненных обещаний росло с каждым годом; хозяйство,
 |
| Фото: РГАКФД |
| Если бы не инженеры-вредители, то о существовании городка Шахты вряд ли бы узнала вся страна |
Дело в том, что на угольных шахтах ЧП случались чуть ли не ежедневно. Постоянные поломки оборудования, обвалы, прогулы рабочих были бичом угледобычи. Правда, к вредительству это не имело никакого отношения. Все было проще: большая часть рабочих не имела никакой квалификации и в совершенстве владела лишь ломом и лопатой. Впрочем, новую технику закупали, только работать на ней было некому. Низкая квалификация, помноженная на лозунги о том, что залог успеха — пролетарские натиск и смекалка, давала результат в виде бесконечных аварий. И этот хаос решили объяснить кознями враждебных элементов.
Провести границу между ошибкой и сознательным вредительством всегда сложно. Поэтому в 1927 году ОГПУ издало приказ, который приравнивал "небрежность как должностных, так и прочих лиц, в результате халатности которых имелись разрушения, взрывы, пожары и прочие вредительские акты, к государственным преступлениям". Ошибка была объявлена преступлением, а по пролетарским понятиям в любой аварии виноват не рабочий, а классово чуждый инженер, разговор с которым должен быть коротким. Тот же приказ
 |
| Фото: РГАКФД |
| Самыми интересными на шахтинском процессе были выступления свидетелей, которые правдиво рассказывали, как плохо они живут и работают |
Таким образом, этот документ стал юридической базой для преследований инженеров, которых теперь можно было обвинять во всех авариях и просчетах. А поводов для обвинений было более чем достаточно. Донбасская отраслевая газета "Молот" в 1928 году писала, что многочисленные ЧП "шахтинские контрреволюционеры" объясняли, прикрываясь словом "неполадки".
Заметим, что именно в Донбассе проводились основные мероприятия по идеологическому обеспечению индустриализации. В 1935 году там появился трудовой герой, образец для подражания Алексей Стаханов, а в 1928-м Донбасс представил всему миру врага, по вине которого успехи советской экономики оказались не такими впечатляющими, как могли бы.
Заметим также, что к городу Шахты у большевистского руководства были давние претензии. Еще в 1923 году здесь произошли волнения, во время которых рабочие, как водится, составили требования и передали их властям. Однако вместо ответа по существу — а речь шла об организации труда, зарплате и технике безопасности — они получили от прибывшего из Москвы чиновника лекцию о международном положении. Происки мирового империализма волновали шахтеров куда меньше, чем размер зарплаты, поэтому докладчика освистали. Рабочий, который шумел громче всех, был арестован. Тогда десятитысячная толпа отправилась под красным флагом к зданию ГПУ, немного помитинговала, а затем мирно разошлась.
Вскоре в Шахты прибыл прокурор Николай Крыленко, который пообещал разобраться в ситуации — найти и предъявить пролетариям виновников их бед. Давая это обещание, Николай Васильевич вряд ли подозревал, что через пять лет он будет главным обвинителем показательного суда над шахтинскими инженерами.
Состав преступления
Если верить учебнику "История КПСС", "отдельные нарушения норм социалистической законности" начались лишь в начале 30-х. Таким образом, процесс 1928 года можно считать генеральной репетицией, в ходе которой вырабатывался канон подобных мероприятий.
 |
| Фото: РГАКФД |
| Чтобы доставить всех обвиняемых по шахтинскому делу в суд, "воронку" приходилось ездить не переставая |
По окончании следствия прокурор при Верховном суде СССР П. Красиков, сославшись на "совершенно объективные данные следствия", заявил, что членам организации — инженерам и служащим — удалось подчинить своему влиянию хозяйственный аппарат предприятия, в результате чего доходные шахты, которые могли давать десятки миллионов пудов качественного угля, объявлялись неперспективными, выводились из строя, взрывались и затапливались. Вместо них разрабатывались убыточные шахты с плохим углем, только портившим паровозы. Кроме того, за границей закупались ненужные и негодные для работы в условиях Донбасса машины, которые часто ломались. Машины действительно то и дело останавливались — их портили рабочие, привыкшие управляться с кайлом, а не со сложной техникой.
Сама возможность того, что бывшие хозяева и специалисты могут сознательно мешать работе национализированных предприятий, ни у кого не вызывала сомнений. Призывы к вредительству в те годы и вправду звучали. Достоверно известно, что в конце 20-х годов в стране распространялись листовки, авторы которых призывали "спецов" отказаться от сотрудничества с властью, неспособной без помощи профессионалов решать экономические проблемы. "Пассивная... борьба, незаметная со стороны... подорвет постепенно, но верно всю систему,— говорилось в листовке 1927 года.— Отсутствие инициативы, весьма умеренное снаружи, незаметная холодность к исполнению обязанностей — вот то оружие, борясь которым вы исполните свой долг. Это не саботаж — тот слишком явен, ненужно опасен и не так верно действует". В советских книгах и фильмах инженер-саботажник встречался так часто, что стал восприниматься как реальная фигура, однако на самом деле до создания каких-то вредительских организаций дело, конечно, не доходило.
В середине 20-х годов инженеры действительно пытались объединяться, но не для борьбы с советской властью. Амбициозные планы индустриального возрождения страны требовали квалифицированных специалистов, что давало им шанс в борьбе за экономические и социальные права. В поисках профессионалов большевистские лидеры порой приближали к себе людей весьма неблагонадежных. Так, например, в ходе работы по электрификации всей страны Л. Д. Троцкий много общался со священником Павлом Флоренским, который среди прочего изучал свойства диэлектриков. Об этих контактах сохранились весьма колоритные воспоминания. "По людной московской улице,— пишет мемуарист,— марширует комсомольский отряд. В открытом автомобиле... сидят Троцкий и Флоренский — по своему обыкновению, в рясе, скуфье и с наперсным крестом; они беседуют, не обращая внимания на окружающих. Комсомольцы, поглядывая на них, ворчат: 'Видно, нами скоро попы командовать будут...'"
Многие "бывшие" надеялись, что их знания дадут им не только пристойный заработок, но и хотя бы минимальные свободу и защищенность. Шахтинское дело показало, что эти надежды несбыточны.
Постановка
Подготовка процесса сопровождалась шумной рекламной кампанией. На всех предприятиях проходили митинги, их участники принимали гневные резолюции. Гнев был вполне искренним — людям наконец-то стало ясно, кто виноват в том, что они живут в нужде. Общее настроение выразила работница одной из шахт: "Посадили — это хорошо, но плохо будет, если не расстреляют!"
Не дожидаясь решения суда, пролетариат начал сам разбираться с классовым
 |
| Фото: РГАКФД |
Однако суд должен был произвести респектабельное впечатление. В качестве сценической площадки был избран Колонный зал Дворянского собрания — здания, уже ставшего тогда Домом союзов. Да и сам судебный орган был заимствован из дореволюционной жизни. Шахтинское дело разбирало Специальное судебное присутствие, процессуальные функции которого в советском законодательстве не были прописаны. Возглавил присутствие ректор МГУ профессор А. Я. Вышинский.
На процесс были приглашены сотни журналистов, публика ходила на заседания как в театр — Дом союзов посетили порядка 30 тыс. человек. Набор обвинений — вредительство, шпионаж, связи с зарубежными антисоветскими центрами, получение за подрывную деятельность крупных гонораров. Обвиняемых было много — 53, и поскольку механизм подготовки таких процессов еще только отлаживался, неудивительно, что 23 из них заявили о своей невиновности, а некоторые даже отказались от данных на предварительном следствии показаний.
Тем не менее все участники слушаний понимали, что результат предрешен, поэтому ни обвиняемые, ни их защитники не предпринимали никаких попыток добиться оправдательных приговоров. Адвокаты не ставили под сомнение сам факт существования подпольной контрреволюционной организации. Но напирали на то, что их подзащитные оказались в ее рядах по недоразумению, а сама организация фактически бездействовала. Сохранилась запись слов адвоката, обращенных к одному из обвиняемых: "Не стану вас успокаивать: вашего признания вполне достаточно для расстрела. Спасти вас может только то, что вас много — 50 человек не расстреляют, не расстреляют и 20, расстреляют, конечно, главарей, и вам можно рассчитывать не попасть в их число. О сроках наказания говорить не стоит, лишь бы удалось избежать высшей меры". Наиболее искренне и ярко прозвучали выступления шахтеров, которые рассказывали о тяжелых условиях труда, низких зарплатах и плохой технике безопасности. Они говорили чистую правду, а задачей обвинителей было доказать, что во всем этом виноваты именно сидящие на скамье подсудимых инженеры.
 |
| Фото: РГАКФД |
| Шахтинское дело предельно широко освещалось советской прессой - журналистов на процессе было не меньше чем обвиняемых |
Кузница кадров
Вскоре после окончания суда Вышинский выпустил книгу о нем, где, в частности, писал: "Советский суд... должен исходить и всегда исходит из государственной и хозяйственной целесообразности". Государственная целесообразность этого и последовавших за ним других показательных процессов вполне очевидна. Но как быть с целесообразностью хозяйственной? На первый взгляд массовые аресты инженеров по всей стране должны были лишить промышленность возможности работать эффективно.
В 1928 году, арестовав или уволив сотни "спецов", приступили к ускоренной подготовке армии молодых инженеров. И результаты не заставили себя ждать: например, если раньше в угольной промышленности среди инженеров было всего 0,38% коммунистов и эта доля была стабильной, то теперь партийная прослойка росла там как на дрожжах. В течение 1928 года в партию приняли более 2 тыс. шахтеров. Именно они после непродолжительного обучения должны были прийти на смену идейно незрелым инженерам.
В апреле 1928 года (еще не было закончено следствие) пленум ЦК и ЦКК ВКП(б) принял решение о выдвижении рабочих на руководящие административные и технические должности. Для этого расширялись возможности для вечернего и заочного обучения. Одним из творцов программы подготовки, позволявшей людям, не блещущим способностями, быстро получать "корочки" о высшем образовании, стал Вышинский. Благодаря напору ректора были отменены дипломные проекты, написать и защитить которые полуграмотные выдвиженцы были просто не в состоянии. Учебные планы тоже приспосабливались к интеллектуальным способностям студентов новой формации. В вузах стремительно уменьшался объем теоретических курсов и увеличивалось количество практических занятий. Тогда же появилась и "производственная практика". Таким образом, высшее образование переориентировалось на студентов, которым надо не объяснять, а показывать. Кроме того, подавляющее большинство выпускников-выдвиженцев не владело иностранными языками, что являлось барьером для чуждой идеологии, проникающей в страну вместе с западными техническими и научными журналами.
 |
| Фото: РГАКФД |
| С приговором инженерам-вредителям выступил Андрей Януаревич Вышинский. Ударная речь помогла ректору МГУ стать генеральным прокурором |
Именно в замене профессионалов преданными выдвиженцами и заключалась хозяйственная целесообразность шахтинского дела, о которой писал Вышинский. Наступала эпоха великих строек силами заключенных. И чтобы руководить ими, блестящее образование не требовалось. Необходимы были преданность власти, готовность, не рассуждая, выполнять приказы партии.
Процесс по шахтинскому делу оказался в ряду фактов--символов советской истории — штурм Зимнего, например, находится там же. Поэтому, когда пришла пора массовых реабилитаций, признанные виновными в ходе судебного разбирательства оправданы не были. Объяснять экономические неурядицы 20-х годов происками вредителей было удобно, и отказываться от этого удобства никто не хотел. Опять же никто не горел желанием вспомнить о том профессиональном стандарте, который ушел в прошлое после процесса.
В изданном в 1983 году Советском энциклопедическом словаре статья "Шахтинское дело" выглядит так: "Шахтинское дело, судебный процесс 18.5.-6.7 1928 в Москве над участниками контрреволюционной вредительской организации. Действовала в Шахтинском и других районах Донбасса с 1923 года по заданиям белоэмигрантского 'Парижского центра'. Участники — инженеры и техники, связанные с бывшими владельцами шахт. 5 человек приговорены к расстрелу, остальные — к различным срокам заключения". Их реабилитировали лишь в 2000 году, когда эта история уже практически никого не интересовала.
АЛЕКСАНДР МАЛАХОВ
|