Ровно десять лет назад Съезд народных депутатов отказался принять предложение Бориса Ельцина и утвердить Егора Гайдара в должности премьера. Его обвиняли в разрушении российской экономики. На самом деле он всего лишь не разъяснил гражданам, как жить не хуже других.
О своей экономической программе Егор Гайдар, который до этого был и. о. премьера, на съезде сказал следующее. Все попытки решить стоящие перед страной проблемы на основе возврата к традиционным командно-административным методам означали бы путь к хаосу и краху. В 1993 году можно существенно сократить темпы падения объема производства и придать кризису ярко выраженный структурный характер, уже в первом полугодии сформировать очаги экономического роста в отдельных отраслях, в первую очередь работающих на нужды народного потребления. И таким образом можно быстро остановить падение уровня жизни. К весне 1993 года можно свести темпы инфляции до 1-2% в неделю. Достижение этих задач означало бы изменение в приоритетах работы правительства. Если в 1992 году правительство демонтировало административно-командную систему и запускало рыночный механизм, то в 1993 году на первый план выдвигаются задачи поддержки предпринимательства, перехода от политики сдерживания тяжелого кризиса социальной сферы к глубоким структурным изменениям в этой области.Программа участникам съезда совершенно не понравилась, и Егора Гайдара в должности не утвердили. Собственно, рост цен на 1-2% в неделю и структурный кризис (то есть смерть отдельных отраслей производства) вообще-то не выглядят такими уж привлекательными целями экономической политики. Однако недовольство депутатов имело более глубокий характер. Им очень не понравилось, что в 1992 году, когда Егор Гайдар руководил российской экономикой, стало ясно — прежняя жизнь рухнула. Уже никто не гарантировал, что, выполняя определенные несложные правила, можно безбедно дотянуть до пенсии. Раньше все знали, как жить не хуже других. Теперь — никто.
Конечно, в данном случае Егор Гайдар ничего поделать не мог. Потому что прежняя жизнь довела Россию до того, что стало нечего есть. Административно-командная система, о которой всегда рассуждал господин Гайдар, требовала от людей только умения командовать и подчиняться — но не работать. Процветали приспособленцы и очковтиратели, но никак не честные и умелые работники. Пока СССР жил в военной обстановке, этой системе было хоть какое-то оправдание. Но когда была явно проиграна последняя — холодная — война с Западом, КПСС утратила всякое моральное право командовать, хотя бы потому, что уже не могла обеспечить подчиненных самым необходимым. И новая власть была вынуждена показывать, что она-то никем командовать не собирается. И обеспечивать никого не собирается тоже. Пусть каждый обеспечивает себя сам. Тем, что ими никто не командует, граждане были, безусловно, довольны. Но как себя обеспечивать, знали далеко не все. В конце концов не тому их всю жизнь учили.
Появились даже подозрения, что реформатор Гайдар ухудшил экономическое положение России. Это не так. Потому что ухудшать было нечего. Инфляция была и в советской России — и в скрытой, и в открытой форме. Как коммунисты ни пытались представить советский рубль твердой валютой, котирующейся выше доллара, это получалось очень плохо при пустых магазинных полках и расцвете спекуляции. Какое-то время относительно твердой валютой были разве что чеки "Внешпосылторга", но потом рухнули и они после грандиозных очередей в магазинах "Березка". В этих условиях утверждение после 1992 года в качестве российской национальной валюты американского доллара выглядело несомненным прогрессом — все же настоящие деньги. Особенно забавно, что Егора Гайдара обвиняют в том, что в результате реформ расцвел бартер. Можно подумать, что советская экономика отличалась господством денежных рыночных отношений — и это при бесконечных снабженцах, разъезжающих по предприятиям и договаривающихся о прямом товарообмене. Другое дело, что именно во времена Егора Гайдара в обиход вошло само слово "бартер". Но в эти времена появилось много новых слов.
В любом случае благодаря Егору Гайдару Россия договорилась с МВФ и западными кредиторами. И каким-то образом решила проблему грандиозного внешнего долга, оставленного ей в наследство КПСС. В результате она смогла получать новые кредиты и как-то наполнить магазинные полки. Жизнь стала уж совсем отличаться от советской. Но довольными все равно остались только те граждане, которые умеют свободно работать, чего бы им никогда не удалось при прежней системе. Многие по-прежнему ждут разъяснений, что же им делать.
СЕРГЕЙ Ъ-МИНАЕВ