Информация о пострадавших во время штурма здания на улице Мельникова по-прежнему неопределенна и противоречива. И если число погибших хотя бы приблизительно установлено, число зрителей "Норд-Оста", завезенных в больницы, и диагнозы пострадавших не разглашаются. В Первую градскую больницу было направлено более 30 бывших заложников. С руководителями больницы встретилась корреспондент Ъ ЮЛИЯ Ъ-ТАРАТУТА.
У входа на территорию больницы стоит охранник и направляет всех в справочную за углом, сказав, что на ее двери вывешены списки пациентов из "Норд-Оста".
Вход в справочную преграждала группа людей в форме. На столе перед ними лежали распечатки фамилий заложников, некоторые были приписаны шариковой ручкой. "Вам кого?" — спросили милиционеры. "Мне бы поговорить с пострадавшими",— сказала я. Охранник перевернул списки тыльной стороной вверх, словно в них содержалась военная тайна. "Вы — журналист. Велено не пускать". Милиционеров было шесть человек: на подмогу больничным охранникам прибыли бойцы ОМОНа. Каждый был вооружен автоматом Калашникова. Когда я попыталась войти в соседнюю дверь, милиционер преградил мне дорогу и повел назад в справочную. Омоновцы стали подозревать, что я чеченская террористка. Служебное удостоверение не помогло. Только связавшись с редакцией, милиционеры успокоились и предложили мне побеседовать с главным врачом Первой градской. В сопровождении автоматчика я поднялась в кабинет больничного руководства. Заместитель главного врача Ирина Волкова и заведующий отделением кардиологии Константин Разумов были настроены недружелюбно. "Вы сначала обозначьте вопросы, которые хотите нам задать, а мы решим, будем ли мы на них отвечать",— предупредили они. "Вообще, мы не имеем право разглашать информацию без разрешения комитета здравоохранения города Москвы". "Это всегда так было. Еще с начала афганской войны",— сказал господин Разумов. Узнать удалось только то, что после штурма в больницу поступило 32 человека, из которых вчера в больнице оставалось 18. Остальные чувствовали себя хорошо: их выписали. Пострадавшие от захвата находятся в отделениях реанимации, кардиологии и травматологии. По словам Ирины Волковой, это не значит, что у них травмы. Просто в соответствии с нормами срочной госпитализации их помещали туда, где были свободные койки. На вопрос, с какими диагнозами поступали пострадавшие, господа Разумов и Волкова отвечать отказались, ссылаясь на врачебную тайну.— Сколько пострадавших поступило с отравлением газом?
— Кто вам сказал, что были отравления? Мы не говорили, что пациенты поступали с таким диагнозом.
— Не секрет, что во время штурма применялись химические вещества, вредные для здоровья
— Спросите у тех, кто штурмовал. Только они вам не ответят.
На выходе из больницы я познакомилась с женой одного из заложников. Ее муж был отправлен в кардиологическое отделение с инфарктом. "Ему повезло. Сидел на втором ряду, рядом с дверью. Когда газ пустили, не успел надышаться. Вообще, он у меня большой — метр девяносто пять. Помогал заложникам. Рядом с ним девушка сидела. Татарка. Когда всех мусульман выпустили, ее террорист выпускать не захотел. Сказал, что заберет с собой в Чечню. Отобрал у одного из заложников золотые часы и подарил девушке. Сказал, что она теперь его невеста. Где теперь девушка, неизвестно..."