Корреспонденту Ъ СЕРГЕЮ Ъ-ТЯГАЮ удалось связаться с одним из врачей 13-й городской больницы, куда после освобождения были доставлены заложники. На условиях анонимности он согласился рассказать подробности пребывания людей внутри лечебного учреждения.
— Сколько людей было доставлено в больницу и каково их состояние?
— По моим данным, это 349 человек. Практически у всех признаки отравления газом. Пациентов с огнестрельными ранениями нет. Однако несколько человек пока находятся в реанимационном отделении. Но в целом состояние пациентов стабильное, серьезных опасений за их жизнь у нас нет. Некоторая сложность есть с пациентами, у которых были проблемы со здоровьем еще до начала этого мюзикла. Скажем, есть несколько диабетиков, которые оказались без инсулина, у некоторых больных были хронические заболевания, и они вовремя не получили нужных медикаментов. Вот с ними приходится сложнее.— Какая помощь им оказывается и хватает ли мест?
— С местами все в порядке, пострадавшим оказывается вся необходимая помощь. Все размещены по отдельным палатам. С медикаментами тоже трудностей никаких нет. Более того, нам оказали большую помощь, как я понял, какие-то гуманитарные организации. Еще до того, как начали привозить людей, к нам поступила партия продовольствия, воды, соков. Больнице была предоставлена дополнительная партия медицинского оборудования.
— Медики справляются?
— У нас работают одни из лучших врачей, и никаких проблем не возникает. Мы были полностью готовы к прибытию большого количества пациентов, и никакой паники не было. К 8 часам утра все сотрудники больницы были на своих рабочих местах, и к 8 часам вечера с поступившими больными мы полностью разобрались. Больница работает в штатном режиме, по расписанию понедельника. На территории все тихо и спокойно.
— Что рассказывают пострадавшие о штурме?
— Дело в том, что пока внятных пояснений о том, что происходило в момент штурма, больные дать не могут. Это вполне естественно, так как у них помимо отравления газом тяжелое постстрессовое состояние, и практически никто ничего не помнит. Пациенты как будто "обкуренные". Помнят лишь, что начали биться стекла, послышались выстрелы, а дальше они очнулись у нас. Вот и все.
— С больными работают следственные органы?
— С больными работают врачи. Что будет происходить после их выписки, я не знаю. Нам вообще-то строжайше запретили общаться с журналистами. Было соответствующее устное предупреждение.
— От главного врача?
— Я думаю, что от кого-то повыше. Мне просто передали, что есть такая директива. Ну это нормально: нам надо было заниматься людьми, а не отвлекаться на болтовню.