Госдума вчера приняла заявление "О ситуации, сложившейся в связи с захватом заложников". Депутаты долго спорили о содержании текста, который, по мнению многих, лишен конкретики. Им объяснили, что конкретика — приоритет правоохранительных органов, а не Государственной думы. Репортаж СЮЗАННЫ Ъ-ФАРИЗОВОЙ.
Текст заявления был подготовлен за час и внесен в повестку пленарного заседания с голоса. Докладчик Гуров заявил, что цель заявления — "успокоить общественность и не пролить кровь", и попросил принять текст без обсуждения.
Но палата решила довести ситуацию до абсурда, начав обсуждать, нужно ли обсуждение. Начало положил Андрей Вульф (СПС):
— Нельзя сейчас заниматься обсуждением, уже рябит в глазах от депутатских значков — все что-то комментируют. Давайте не будем заниматься словесной эквилибристикой, а то мы потонем в эмоциях.
Почин подхватил Алексей Митрофанов (ЛДПР):
— Что обсуждать? В заявлении не содержится никаких конкретных предложений. Зачем эти сопли и слезы здесь? Мы, конечно, поддержим заявление, но, кроме чувств, здесь ничего нет.
— А что мы можем предложить,— пожимал плечами докладчик,— идти в бой?
Конкретика пришла откуда не ждали.
— Учитывая, что на всей территории России сохраняется угроза терроризма,— перешел от общего к частному независимый депутат Александр Федулов,— предлагаю ввести на всей территории России прямое президентское правление.
Смеяться было неудобно, поэтому депутаты старательно закрыли лица руками.
— Нет конкретики в постановлении,— вернулся к теме Курбан-Али Амиров ("Единство").
Докладчик Гуров не выдержал:
— Да можно хоть пятистопным ямбом написать, хоть, я извиняюсь, нецензурной бранью, смысл будет один и тот же, если там смертники сидят.
Его поддержал Алексей Арбатов ("Яблоко"):
— Конкретика может быть связана только с освобождением заложников. Но это уже не компетенция Думы, здесь в работу включаются правоохранительные органы.
— Уважаемые коллеги,— взял слово лидер КПРФ Геннадий Зюганов.— Мы все заложники этой беспомощной, бездарной власти. За одну неделю грохнули губернатора, взорвалась машина в Москве... В стране царит хаос, но мы не имеем права поддаваться истерике.
В разговор опять включился господин Митрофанов:
— Редко мы обсуждаем вопрос такой важности, как сейчас. Но почему конгресс США после известных событий сразу смог принять патриотический акт? Где же наш патриотический акт, уважаемый господин Арбатов?
Но ответить оппоненту господин Митрофанов не дал, продолжив задаваться вопросами:
— Почему бандиты ездят на джипах? Они не ездят тихонько в метро со своими барсетками, как какая-нибудь бабушка московская! Откуда у них эти деньги, почему мы ничего с этим не делаем?
— Алексей Валентинович, остановитесь,— голос спикера Геннадия Селезнева накладывался на льющуюся речь господина Митрофанова, который никак не мог остановиться.
— Я обращаюсь к телевизионщикам на балконе,— пытался принять меры спикер,— исключите эти митрофановские речи из своих сюжетов.
— Почему?! — возмутился депутат.— Я ничего такого не сказал.
— Потому что вы уже сейчас до разрыва сердца дойдете,— отрезал спикер.
Чуть ли не единственным человеком, который попытался взглянуть на ситуацию реально, оказался Георгий Боос (ОВР):
— Мне стыдно, потому что есть темы, на которых нельзя делать себе имя.
Коллегу совсем не услышал Василий Ивер (Агропромышленная группа):
— Надо бы принять и политическое заявление... Горбачевщина, превратившаяся в ельцинщину, отягощенная чубайсовщиной, продолжается. Надо дать поручение правоохранительным органам осуществить проверку таких экономических предприятий.
— На беде политику не делают,— осудил коллегу Ивера Геннадий Райков ("Народный депутат"), с которым поспешил согласиться Андрей Климов ("Регионы России"):
— Очевидно, что совершено гнусное, подлое, уголовное, я подчеркиваю, преступление... И я призываю коллег не делать на этом дополнительное шоу.
Когда депутаты шоу наконец прекратили, текст заявления был принят 421 голосом "за".