скандал
Беспрецедентный скандал разразился вчера в ходе проведения второго тура выборов мэра Нижнего Новгорода. Несмотря на то что голосование состоялось, вчера результаты подсчета голосов так и не стали известны: ночью избирательные бюллетени во всех комиссиях арестовали, а подведение итогов выборов приостановили. Репортаж ИРИНЫ Ъ-НАГОРНЫХ."Могу я ознакомиться с тем, что происходит?"
В воскресенье днем в Нижнем Новгороде было спокойно. Участки закрылись, как и положено, в 22.00. Участковые избирательные комиссии начали считать бюллетени. Внезапно в самый разгар работы, примерно в 22.50, в здании горизбиркома, находящегося в Нижегородском кремле, начался пожар, повалил дым. Журналистов и членов комиссии эвакуировали из помещения комиссии, здание оцепили, приехали пожарные. Однако задымление быстро удалось ликвидировать. Причиной возгорания, как предположили пожарные, могло стать короткое замыкание в старой проводке. Минут через 30-40 работа продолжилась.В 0.00 появились первые предварительные итоги, основанные на информации, полученной с восьми избирательных участков. Согласно этим данным, действующий мэр города Юрий Лебедев лидировал с 36,8% голосов, депутат Госдумы Вадим Булавинов отставал от него с 34,7%. Против всех проголосовало 29% избирателей. В трех из восьми районов лидировал Юрий Лебедев, в двух — Вадим Булавинов, центральная часть города проголосовала "против всех". По остальным районам данные задерживались.
В прямом эфире одной из местных телекомпаний появился председатель городской комиссии Иван Родин, который успокоил избирателей, заявив, что голосование прошло без особых нарушений, выборы состоялись (явка превысила необходимые 25%), а задымление в комиссии случилось из-за поломки кондиционера. Член Центризбиркома Сергей Даниленко, прибывший из Москвы специально для контроля за выборами, выйдя к журналистам, подтвердил, что выборы можно считать состоявшимися.
Вздохнув с облегчением, я ушла в ближайшее заведение общепита, чтобы согреться: ночь выдалась промозглой. Внезапный звонок телефона не предвещал ничего хорошего. "Ира, возвращайся, нас арестовывают",— сообщил сотрудник штаба Юрия Лебедева и отключился.
В горизбиркоме происходило что-то непонятное: все бегали, журналистов держали в коридоре. Выяснилось, что в полночь судья народного суда Нижегородского района Нижнего Новгорода Татьяна Вавилычева рассмотрела жалобу Вадима Булавинова, в которой он выразил сомнение в достоверности установления результатов выборов. На основании этой жалобы Татьяна Вавилычева вынесла решение об аресте бюллетеней и приостановке процесса подведения итогов выборов.
Около часа ночи появилась копия судебного решения. Журналистам ее передал член горизбиркома Виктор Чумак — юрист и помощник бывшего кандидата в мэры Андрея Климентьева, снятого с выборов перед первым туром тем же самым райсудом и той же судьей Вавилычевой. "Определение может выноситься, когда в суде есть стороны! — кричал он, размахивая руками.— Избирательная комиссия вообще не была извещена о процессе. Мы имеем дело с уголовным преступлением, которое сейчас творят на нижегородской земле. Чудовищный произвол! Выносится решение об аресте бюллетеней в момент подведения итогов, при этом совершенно неизвестно, что под предлогом ареста будут сейчас делать с бюллетенями. В очередной раз Москва опрокидывает волю нижегородцев".
В час ночи черный как туча откуда-то вернулся в избирком Иван Родин. На мой вопрос, что он намерен предпринимать, глава комиссии взорвался: "Определение хочу почитать! Могу я ознакомиться с тем, что происходит?"
К этому времени было уже подсчитано 61,5% бюллетеней. Разрыв между кандидатами сократился до сотых, однако Юрий Лебедев по-прежнему лидировал. Тут же появились слухи о том, что восемь судебных приставов вошли в восемь территориальных избирательных комиссий и приступили к изъятию бюллетеней. Часть журналистов рванула по районам, часть — к городскому телецентру в надежде получить комментарии кандидатов. Примерно тогда же была прервана работа системы ГАС "Выборы".
"Вы — крокодил! Добрый крокодил..."
Городской телецентр был окружен машинами. В освещенном холле появился Андрей Климентьев. "Теперь — дело техники. Я даже знаю, что они там насчитают: после подсчета 99% бюллетеней будет разрыв в один процент. Булавинов — 35%, Лебедев — 34%". В это время в холл вошли Юрий Лебедев с помощником. "О! Приветствую",— загромыхал мэр. Господа Лебедев и Климентьев крепко пожали друг другу руки. "Говорил я тебе, надо было вместе со мной против всех идти",— заулыбался Андрей Климентьев. Юрий Лебедев махнул рукой и через минуту был уже в эфире. "Неважно, как проголосуют, важно, как посчитают. Все будет пра-а-авильно, я в них уверен! — рокотал он с экрана и вдруг со злостью понизил голос.— Устроил дефолт всей стране, теперь хочет в отдельно взятом Нижнем Новгороде". При этих словах в холле появился сотрудник полпреда в Приволжском федеральном округе Сергея Кириенко. "Все в порядке, по итогам 99% бюллетеней Булавинов вышел на первое место, Лебедев отстает где-то на один процент",— сообщил он. "А нам уже Климентьев сказал",— обрадовались собравшиеся в холле. "Да?" — удивился тот. Кто-то предположил, что после ареста бюллетеней начнется пересчет голосов. Сотрудник полпредства предположил, что в понедельник Вадим Булавинов отзовет свою жалобу, после чего итоги голосования будут признаны официальными.Сам Вадим Булавинов в это время проводил пресс-конференцию в своем штабе. Правда, он ничего толком пояснить не мог, лишь говорил, что после победы даст нижегородцам тепло в дома, и предлагал дождаться решения суда. Он вел себя так, будто боялся дышать, чтобы не спугнуть прилепившийся к нему процент преимущества.
"Ну что?" — обратились журналисты к вышедшему из эфира мэру Лебедеву. "Что-что, 'живу я здесь'. Знаете этот анекдот? — мэр хорошо владел собой, но в голосе звучала нескрываемая досада, а руки он не вынимал из карманов.— Сидит мужик на берегу, из речки крокодил всплывает. 'Чего тебе?' — спрашивает мужик. Крокодил — под воду. И так три раза. Мужик решил проверить, разделся, нырнул. Через некоторое время крокодил выныривает, выплевывает трусы и говорит: 'Чего-чего! Живу я здесь!'" Тут кто-то припомнил, как еще перед первым туром к Лебедеву на митинге привязался какой-то пьяный мужик: "Я вас люблю! Вы — слон! Добрый слон... Нет, вы — крокодил! Добрый крокодил..."
Юрий Лебедев сообщил, что с утра подаст жалобу в суд с требованием отмены выборов, однако основанием для отмены станут нарушения не при подсчете голосов, а в ходе выборов: подвоз избирателей на автобусе, незаконная агитация в день голосования. Он не хочет подыгрывать штабу оппонента, в котором надеются руками мэра отменить решение об аресте бюллетеней уже после подсчета голосов. "Уверяю вас! Если бы победитель был не Лебедев, не изымались бы бюллетени! В первую очередь в тех районах, где я победил. Весь этот бардак теперь будет иметь большие последствия на федеральном уровне. Сначала Красноярск, теперь Нижний Новгород. Возникает вопрос: на кой черт нам эта демократия? Может, сделать, чтобы один человек всех назначал, начиная от сельской администрации и кончая губернатором. Тут много вопросов, на которые предстоит ответить государству и обществу",— объяснил он.
Тут мне позвонили с известием, что в территориальной избирательной комиссии Нижегородского района начался арест бюллетеней.
"Это незаконное решение отменят, а мы будем виноваты"
Однако ждать судебного пристава в комиссии пришлось долго. Председатель комиссии Александр Бачаев сидел на третьем этаже здания в окружении своих коллег. Никто ничего не делал, хотя итоговый протокол еще не был подписан, а сведения с одного участка затерялись. Члены комиссии то шутили, то ссорились. "Пусть она сходит в туалет с этим определением! Мы не имеем права приостанавливать выполнение своих обязанностей. Это незаконное решение отменят, а мы будем виноваты",— с кавказским размахом бушевал член комиссии Муртазалий Иванович. "Успокойтесь, в городской комиссии нам сказали приостановить работу. Вот из ФСБ звонили, интересовались, пришел ли пристав. Дождемся — и пойдем по домам",— успокаивали его женщины. "Камеру вам дадут светлую. С окошком",— не унимался он.Вокруг членов комиссии гуляли мужчины, отказавшиеся представиться. Один из них, в золотых очках, поучительно приговаривал: "Федеральную власть нельзя не слушаться. Если федеральная власть очень чего-то захочет, она сделает". Второй обладал командным голосом и старался не переступать порога комиссии, стоял в коридоре. Из разговоров можно было понять, что человек в очках — приезжий и как-то связан с полпредством президента. Потом выяснилось, что, как и в первом туре, за каждой районной администрацией был закреплен федеральный инспектор (полпред Кириенко назвал это "федеральным наблюдением"). Но администрации и территориальные комиссии, как правило, находятся в одном здании, так что на самом деле инспектора присматривали за избиркомами.
"Мы вас любим и уважаем, но порядок любит бумажку!"
Наконец около трех часов утра пришел судебный пристав. "Советник юстиции первого класса Анатолий Петрович Куваев,— представился пристав и достал копию судебного решения.— Сейчас составим акт". Муртазалий Иванович взвился: "Мы вас любим и уважаем, но порядок любит бумажку! Где у вас протокол об аресте, который должна была составить судья в соответствии с судебным решением? Предъявите, мы поднимем две руки и отправимся гуськом". "Скажите, почему судебное решение выносится ночью? Есть угроза жизни людей?" — продолжал член комиссии. Еще немного пошумев, выяснили, что не хватает документов, на основании которых судебный исполнитель мог бы выполнить п. 2 судебного решения о запрете совершать какие-либо действия, связанные с установлением итогов голосования.Тем не менее господин Куваев сел писать. "При историческом событии присутствуем",— шептались члены комиссии. Председатель их одергивал и был очень предупредителен по отношению к приставу. Зазвенел телефон, и одна из членов комиссии посреди этой сумасшедшей ночи вполне серьезно сказала в трубку: "Добрый день, избирательная комиссия". Никто не засмеялся. "Сколько коробок с бюллетенями?" — поинтересовался Куваев. "53, всего 59 мест,— ответили ему.— Сейчас пойдем проверять целостность печатей, упаковки, количество, безопасность помещения и снова опечатаем. Думаю, займет минут пятнадцать".
"Понятых",— потребовал исполнитель. "Ну давайте я",— предложила я. "Вы кто? Пресса? Прессу нельзя! — отрезал пристав.— Пригласите каких-нибудь шоферов или сторожа".— "Почему нельзя, в каком законе содержится запрет?" — "Потому что у вас заинтересованность",— объяснил пристав. "Да, да,— поддержали члены комиссии,— потому что вы все увидите и напишите". "У меня заинтересованность, чтобы все было честно",— пыталась возразить я. Но члены комиссии меня больше не поддерживали.
Спустились вниз к заветной комнате с бюллетенями. Одного понятого нашли сразу — шофера с отсутствующим лицом, который привез сотрудника РОВД, опечатывавшего вечером комнату. Другого искали минут двадцать. При этом пристав отверг еще двух понятых и согласился лишь на сторожа администрации весьма преклонных лет. Кроме понятых, пристава и главы избиркома в заветную комнату допустили еще четырех дам — членов избиркома, выбранных по желанию председателя комиссии. После этого дверь захлопнулась, и с двух сторон от нее сели два милиционера и еще один напротив. Прошел час, за дверью что-то ворочали. Потом ненадолго вышел сторож и вернулся. Вышла и вернулась член комиссии. В 3.57 потребовали председателя: звонят из ФСБ. Председатель не вышел. В 4.20 распахнулась дверь, и женщины из избиркома потащили куда-то несколько коробок и свертков с бумагами. Что выносили и куда, заинтересовало только меня, к этому времени, кроме милиции и двух "федеральных мужчин", в помещении уже никого не осталось. На вопрос, что несете, одна из дам невозмутимо парировала: "Архив. Мешает тут. Идите домой". "Что вы лезете, куда вас не просят",— рядом со мной встал во весь рост огромный милиционер. Пока женщины носили "архив", мужчине в золотых очках позвонили на сотовый. "Сказать, чтоб подписали итоговый протокол?" — переспросил он и пошел в заветную комнату, куда его пустили совершенно беспрепятственно, дверь в комнату закрылась.
Поняв, что бой за демократию и гласность мной безоговорочно проигран, около пяти утра я отправилась спать.
Вадим Булавинов — 34,97%, Юрий Лебедев — 34,59%
С рассветом возобновившая свою работу система ГАС "Выборы" выдала такой результат: Вадим Булавинов — 34,97%, Юрий Лебедев — 34,59%, 29,45% — против всех.Утром в Нижегородский районный суд были поданы жалобы от обоих конкурентов. Юрий Лебедев требовал отмены итогов выборов на основании нарушений, допущенных в день голосования. А Вадим Булавинов пожаловался на решение суда об аресте бюллетеней, вынесенное ночью по его же просьбе. Жалобу Вадима Булавинова суд удовлетворил, после чего комиссиям было разрешено закончить подсчет голосов. Впрочем, даже к вечеру понедельника протоколы из нескольких территориальных комиссий в горизбирком так и не поступили. Рассмотрение жалобы Юрия Лебедева было отложено до официального подведения итогов выборов. Это никого не удивило: ведь если вдруг все же выяснится, что мэр победил, результаты выборов можно будет отменить по его же просьбе.