Президент США Дональд Трамп, выступая в понедельник вечером на военной базе Форт-Майер под Вашингтоном, презентовал свой план решения проблемы Афганистана, громко названный «новой стратегией». На самом деле ничего принципиально нового в предложениях главы Белого дома нет.
Обозреватель “Ъ” Максим Юсин
Фото: Геннадий Гуляев, Коммерсантъ
За 16 лет войны в Афганистане, которую он сам назвал самой долгой в американской истории, предшественники Дональда Трампа уже перепробовали все возможные варианты, так и не решив проблему. Вариантов этих, собственно, не так уж и много. Первый — ввести войска — попробовал в 2001 году Джордж Буш-младший. Кабул был взят, власть талибов — свергнута, но войну выиграть так и не удалось. Второй вариант — вывести войска — стал частью стратегии следующего президента Барака Обамы. Но выяснилось: уйти из Афганистана гораздо сложнее, чем туда войти. Попросту говоря — невозможно, не обрушив всю систему региональной безопасности.
В Вашингтоне быстро поняли, что, полностью выведя свой контингент, они повторят ошибку Москвы
, которая бросила на произвол судьбы своего ставленника в Кабуле Наджибуллу, после чего власть захватили вначале моджахеды, потом талибы, а Афганистан превратился в территорию хаоса и террора. Без внешней поддержки никакая «умеренная власть» в Кабуле не удержится: рано или поздно она падет под натиском радикальных исламистов. Причем в случае с нынешним афганским правительством это, скорее всего, произойдет гораздо быстрее, чем пала власть Наджибуллы. После ухода советского «ограниченного контингента» он продержался более трех лет. У сегодняшних лидеров Афганистана такого запаса прочности, похоже, нет.
И, наконец, третий вариант — промежуточный, к которому в итоге склонился президент Обама,— уйти, но остаться. Резко сократить «экспедиционный корпус», но не выводить его полностью, сохранять присутствие, быть готовым в критический момент прийти на помощь правительственным силам, не допустить военной катастрофы, затыкать самые серьезные бреши, помогать дружественному режиму в Кабуле держаться на плаву, но оставив при этом иллюзии, что когда-нибудь он сможет контролировать всю страну.
Нечто подобное предлагает сейчас и Дональд Трамп. И если оставить в стороне пафос, которым было пронизано его выступление в Форт-Майере, если не воспринимать буквально его обещания неизбежной победы над врагом и смотреть на суть, а не на форму, то становится ясно:
«новая стратегия» Трампа — это та же слегка видоизмененная стратегия «позднего Обамы».
4 тыс. американских военных, которых планируется направить на подкрепление находящимся в Афганистане 8,5 тыс., кардинально не изменят ни расклад сил, ни ход боевых действий. В свое время контингент США в этой стране насчитывал 100 тыс., но талибов все равно не удалось победить. Как это смогут сделать 12,5 тыс. человек — трудно себе представить.
Еще один элемент «стратегии Трампа» — жесткое давление на Пакистан, власти которого президент США фактически обвинил в предоставлении убежища террористическим группировкам. Но и здесь нет ничего нового, революционного. Жесткую пикировку с Исламабадом вели и две предыдущие администрации. Все было испробовано: и сокращение помощи, и угрозы. Безрезультатно. Пакистан живет своей жизнью, по своей логике, война с терроризмом ведется так, как это считают нужным пакистанская армия и пакистанские спецслужбы, а не так, как это хотелось бы Вашингтону. Эффективных, безотказных рычагов давления на ядерный Пакистан у США нет. Тем более что и время для диалога с Исламабадом сейчас наименее подходящее: только что ушел в отставку премьер Наваз Шариф, в стране вакуум власти — договариваться фактически не с кем.
В общем, новая афганская стратегия Трампа — это на самом деле повторение пройденного. Не стратегия, а ее имитация. Тем не менее
на ближайшие месяцы Афганистан станет для администрации одной из приоритетных внешнеполитических тем.
После пафосного выступления в Форт-Майере иного пути нет. Дональд Трамп, столкнувшийся с неразрешимыми проблемами на Корейском полуострове, теряющий инициативу в Сирии и на Ближнем Востоке, должен добиться результатов хоть где-то. Пусть это будет чисто тактический успех, пусть его подобие. Стране надо предъявить хоть что-то. В этом плане афганские талибы в чем-то даже удобный противник. У них нет ядерного оружия, как у северокорейского вождя. Объявляя их новым «врагом номер один», Дональд Трамп по большому счету ничем не рискует.
В этой связи возникает еще один вопрос: какие последствия для России может иметь разворот США к Афганистану. Здесь возможны два варианта. С одной стороны, Москва — важный игрок в регионе, Дональд Трамп и его команда могут прийти к выводу, что взаимодействие с ней облегчит выполнение намеченных задач. А значит, не стоит вступать в жесткий клинч с Кремлем на других направлениях.
Но, с другой стороны, возникает риск, что причиной будущих неудач в Афганистане Конгресс, Пентагон, а следом за ними и администрация по привычке объявят Россию. Некоторые политики и эксперты в Вашингтоне уже обвиняют ее в тайных контактах с талибами, в стремлении дестабилизировать ситуацию в Афганистане в пику США. И в перспективе это может стать поводом для новых санкций и нового раунда российско-американской конфронтации.