Та степень жестокости в рассказе об оккупации, которую позволил себе Донской, долгие годы считалась в советском кино моветоном. В 1966 году был запрещен, возможно, что и гениальный фильм Валентина Виноградова "Восточный коридор", соединивший откровенный садизм с пластическими фантасмагориями, нарушив сразу два табу: на натурализм и формализм. Жестокость была нормой разве что в литовских фильмах об уничтожении гитлеровцами мирных деревень: "Факт" (Альмантас Грикявичюс, 1980), "Уроки ненависти" (Антанас Мацюлявичюс, 1983). Лариса Шепитько сумела "пробить" "Восхождение" (1976), экранизацию повести Василя Быкова "Сотников", где, как и у Донского, христианские пластические аллюзии и психология предательства вышли на первый план. Дальше всех зашел Элем Климов: "Иди и смотри" (1985) — не столько фильм о геноциде в Белоруссии, сколько уникальный военный фильм ужасов.