Уполномоченный по правам человека в России считает эвтаназию «гуманной мерой». Об этом Татьяна Москалькова заявила на встрече со студентами юридического факультета МГУ. По ее мнению, это допустимо, если «человек сам хочет уйти из жизни, если он страдает, и если его близкие в единой гармонии пришли к тому, чтобы прекратить эти страдания». Однако госпожа Москалькова подчеркнула, что высказывает подобную позицию не как уполномоченный, а просто как гражданин. Журналист, член Совета при президенте по развитию гражданского общества и правам человека Николай Сванидзе и заслуженный врач России, замглавы комитета Госдумы по охране здоровья Сергей Дорофеев обсудили тему с ведущим «Коммерсантъ FM» Петром Косенко в рамках программы «Pro и Contra».
Фото: Анатолий Жданов, Коммерсантъ / купить фото
Сергей Дорофеев: «Лишить себя жизни, думаю, не может ни один человек. По крайней мере, в здравом уме и в здравой памяти, поскольку ответственность есть не только перед самим собой, но еще и перед своими близкими. И каждому, кто приходит к такой мысли, мне всегда хочется задать вопрос как врачу: может быть, не все это правильно? Результативность и возможности здравоохранения, медицины каждый день возрастают. И, казалось бы, неизлечимые состояния, которые сегодня неизлечимы, завтра могут иметь совсем другую историю. Это не означает, что если сегодня пришла мысль умереть, надо сегодня умереть. Если бы человек знал, что завтра он может поправить ситуацию, наверняка бы ему, если он в здравом уме, это бы не пришло в голову, это во-первых. Во-вторых, те, кому приходит такая мысль о самоубийстве, скорее всего, все-таки психически не очень уравновешенные люди, а, может быть, даже нездоровые психически. И эту ситуацию стоит сначала корректировать, а потом уже принимать какие-то решения».
Николай Сванидзе: «Человек имеет право на эвтаназию, я согласен с госпожой Москальковой, и она, кстати, это выразила, на мой взгляд, предельно корректно: человек имеет право на эвтаназию в случае, если других вариантов решения этой трагической ситуации нет. В случае, если жизнь, продолжение биологического существования мучительно для него, мучительно для близких, и он хочет облегчить существование близким и проститься с жизнью без мучений сам. Ситуации такие бывают. Могут быть мучения физические, могут быть мучения морально-нравственные. Я понимаю, медицина прогрессирует, но не настолько быстро, и есть огромное количество болезней, которые не лечатся сейчас и не будут излечены завтра утром. А человек действительно взвешивает свою жизнь или свою смерть сегодня, и он не думает о прогрессе медицины, который будет достигнут через 20 лет. Понятно, что есть ситуации, когда другого выбора у человека, кроме как облегчить страдания себе и близким, просто нет. Я думаю, что это право не юридически, а морально, за человеком надо сохранить».