Выставка современное искусство
Фото: Коммерсантъ / Анатолий Жданов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Анатолий Жданов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Анатолий Жданов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Анатолий Жданов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Анатолий Жданов / купить фото
В рамках параллельной программы V Московской молодежной биеннале молодого искусства на "Винзаводе" открылась выставка "Свежая кровь" — с участием художников, выросших в 1990-е. Рассказывает МАРИНА АНЦИПЕРОВА.
Молодежная биеннале — довольно абстрактная субстанция, которую даже большинство участников считают событием скорее практического толка, чем визионерским. Молодым художникам не хватает знакомства с кураторами, возможностей выставляться, а часто и бюджета, соизмеримого с тем, какой событие такого масштаба может предложить. Возрастной ценз молодого художника (до 35 лет) вызывает вопросы, а на приоткрывающей биеннале дискуссии с куратором основного проекта Надимом Самманом Олег Кулик предложил ввести для справедливости также и биеннале для пожилых — с очевидной иронией. В этом смысле кураторский проект Антонины Баевер кажется вполне себе оправданным: Баевер собирает не просто молодых участников и задает им вездесущий экологически-политический фокус, но предлагает поразмыслить над культурой молодости на понятном им языке — с рейвом, хэштегами и компьютерными играми. Молодежь в результате становится полноправным действующим лицом выставки и осмысляет сама себя.
Большое винохранилище "Винзавода" для этого органично стилизовано под рейв — с диджеями и дымомашинами. Театральности происходящему добавляют и отдельные экспонаты — с охранниками от Алексея Таруца, которые работают как условный фейсконтроль, или же, например, компьютерная игра от Михаила Максимова, где можно сыграть за директора музея или художника. Крепкий фон собирает вместе все китчеватые объекты: чайный гриб в виде сабли от Алексея Булдакова, кушетку с псевдорекламой клиник, исцеляющих от старости (Александр Образумов), горящую свечу в виде пальмы (Настя Кузьмина) и, например, инсталляцию "Русский рейв" с неоновыми иероглифами. Интересно, что на Западе рейв — уже скорее предмет археологического и ретроспективного анализа (недавно открывшаяся выставка музея Антверпена посвящена, например, политике, идеологии и эстетике рейва 1980-х и 1990-х), а в отечественных реалиях выступает как актуальный язык повествования и оттого может показаться пусть и неосознанной, но ностальгией по 1990-м с присущей им творческой свободой.
Раньше как в персональных, так и в кураторских работах Баевер фокус был направлен на проблемы современного искусства, в том числе и на роль, которую в нем играют традиции. Теперь ее внимание сместилось на жизнеописания — что иллюстрирует, в частности, портрет апатичного и слегка скурившегося поколения от Арнольда Вебера "Вчера я все". С формальной точки зрения здесь представлены все темы, которые так или иначе входят как раз в современное поле жизнеописания,— и с забавным проектом про селфи от Солдатова, и с работой об отсутствии институциональной поддержки молодого художника от куратора Андрея Парщикова, и с политической околокрымской комбинацией видео от Кирилла Савченкова. Чайный гриб, горящая свеча, кушетка вечной молодости, монумент паразиту (Анастасия Потемкина), компьютерные игры, аннотации на стикерах действительно воплощают новую эстетику (заявленное "представление о моде, крутизне и красоте"). Апатия и борьба с институциями, рейв и селфи хорошо иллюстрируют повседневность, в которой как будто бы больше ничего и не происходит. Иногда из желания показать, что ничего не происходит, ничего и не получается. Но крепкий фон превращает самих посетителей в предмет искусства. Молодежь, которая пришла на выставку о рейве, и стала ее главным экспонатом — живой иллюстрацией к заявленному культу молодости. Но такая расстановка акцентов как раз и интересна. В противовес господствующей парадигме смотра новых идей, которые должны через какое-то время заставить взрослых художников подвинуться, здесь представлено обратное. Молодость — это не расширение круга институциональных знакомств и не фотография на фоне своей работы на биеннале, а определенное состояние, которое здесь и присутствует: тот самый крепкий фон, который связывает работы, а всех скептически настроенных просит остаться в стороне.