 |
— В ходе предвыборной кампании вы предложили объединить Коми-Пермяцкий округ с Пермской областью? Действительно ли есть необходимость в таком союзе?
— По процедуре выборов губернатор Пермской области избирается и от области, и от округа. Поэтому в период выборов у меня проходили встречи с избирателями практически во всех уголках Коми-Пермяцкого округа. Жители округа со слезами на глазах спрашивали: "А вы нас, нищих, возьмете?" Так что тема объединения округа и области весьма актуальна. Тем более что округ обладает замечательными природными ресурсами и, следовательно, достаточными возможностями для инвестиционных предложений. Интегрирование округа в систему Пермской области должно быть выгодным и для округа, и для области — в этом случае повысится общий экономический потенциал всего региона.
Другое дело, что в сегодняшнем законодательстве по этому поводу много невыясненного. Например, сегодня никто не может сказать, как придется рассчитывать консолидированный бюджет такого объединенного региона.
— Насколько область привлекательна для инвесторов?
— Инвестиционный климат в области я оцениваю как устойчиво улучшающийся. Не знаю ни одной ситуации, когда крупный инвестиционный проект в области был бы свернут. Единственное упущение с нашей стороны по отношению к потенциальному инвестору заключается в том, что мы практически не занимались рекламной раскруткой области. Хотя инвесторы, которые уже пришли к нам, чувствуют себя комфортно.
— Каких инвестиций, иностранных или отечественных, ждут в Пермской области?
— Меня как российского гражданина больше радует, естественно, когда приходит наш, отечественный, инвестор. Однако надо понимать, что у нас есть проекты, для которых российских денег бывает просто маловато. Те же "Пермские моторы": в последнее время основным инвестором на этом предприятии остается все-таки американская компания Pratt & Whitney. И с этим ничего не поделаешь.
— Недавно, встречаясь с вице-премьером Ильей Клебановым и главой "Росавиакосмоса" Юрием Коптевым, вы заявили, что "готовы поступить в их распоряжение в части лоббирования проблем авиастроения". Ваше предложение было услышано?
— Я уже занимаюсь этой работой. Но мне кажется, что одна из главных проблем авиастроения — непродуманный до конца уровень участия государства в развитии стратегических предприятий. В тех же "Пермских моторах" у государства осталось слишком мало акций, а у иностранных компаний — слишком много. Ситуацию надо исправить, но без нарушения интересов сегодняшних собственников. Например, восстановить позиции государства можно через создание "Федерального центра авиастроения" на базе "Пермских моторов".
— Этого будет достаточно для того, чтобы холдинг "Пермские моторы" резко увеличил продажу своей продукции?
— Для увеличения продаж прежде всего нужна определенность: сколько тех же двигателей будет необходимо "Газпрому" или "Росавиакосмосу" хотя бы на несколько лет вперед. Вот тогда, имея четкий заказ, подкрепленный правительственными гарантиями, мы сможем начать отстраивать производство двигателей.
— Вы не раз говорили, что создание "Федерального центра авиастроения" в Перми — вопрос решенный. О каком сроке идет речь?
— Это зависит от многих федеральных ведомств. Мы же просто поддерживаем этот процесс. Я думаю, что создание Центра может завершиться до конца этого года.
— Когда год назад вы стали губернатором, областной бюджет уже был сверстан. Бюджет следующего года придется принимать уже с учетом налоговой реформы. Как вы собираетесь компенсировать связанные с ней бюджетные потери?
— По нашим подсчетам, в следующем году бюджет области потеряет от 1,5 до 2,5 млрд рублей — это около 10% от его доходной части. Однако мы убеждены, что есть возможность снижения текущих расходов. Мы пришли к выводу, что до 25-30% бюджетных расходов можно сокращать безболезненно. В итоге мы не собираемся снижать объемы капиталовложений. Так что основной нашей задачей в следующем году станет более эффективное использование бюджетных денег.
— Выгодна ли области разработка пермских нефтяных месторождений по схеме СРП?
— Основная проблема заключается в том, как Минприроды распределяет лицензии на разработку месторождений: зачастую еще до начала конкурса известно, какая из фирм выиграет конкурс. В течение полугода Минприроды не принимает никаких решений по лицензированию, объясняя это несовершенством механизма лицензирования. Да, он несовершенен, но только из-за этого мы в области теряем сотни миллионов долларов возможных поступлений. Кто за это отвечает, непонятно. Поэтому сегодня не так важна схема, по которой могут разрабатываться месторождения, сколько порядок взаимодействия федеральных органов с нефтяными компаниями: прозрачность этих взаимоотношений и последующий контроль со стороны государства за выполнением соглашений.