Национализация имущества частных собственников в Крыму обернулась судебными спорами. Бывшие владельцы имущества, перешедшего в республиканскую собственность, начали оспаривать безвозмездное изъятие активов. Как выяснил "Ъ", первые судебные решения по этим искам уже вынесены, почти все — в пользу крымских властей. Мотивировочная часть решений судов удивляет юристов.
Фото: Виктор Коротаев, Коммерсантъ / купить фото
За время длившейся почти год (с апреля 2014 по март 2015 года) национализации в Крыму в собственность республики и Севастополя передано имущество около 480 предприятий. В отличие от ситуации с государственными организациями Украины, которые были преобразованы в республиканские, у частных организаций, продолживших существовать в прежней юридической форме, было изъято имущество. Его передача в основном оформлялась простым включением в перечень собственности региона. При этом о выплате какой-либо компенсации речь не шла. Не согласившиеся с безвозмездным лишением собственности владельцы потребовали признать недействительными соответствующие постановления Госсовета Крыма, Совета министров республики и правительства Севастополя. Новые собственники и пользователи имущества участвуют в делах третьими лицами, среди них — крымские Минимущества и Минтранспорта, ФНС РФ, Минобороны РФ и даже МАНО "Ночные волки".
Среди обратившихся в суд, в частности, оказались ПАО АК "Крымавтотранс" (изъяты 64 автостанции и автовокзала), ЧАО "Лечебно-оздоровительный комплекс "Айвазовский"" (здравница у подножья горы Аю-Даг площадью 25 га), ПАО "Крымхлеб" (девять хлебокомбинатов), АО "Ялтинская киностудия" (земельный участок в Ялте площадью 12,8897 га), АО "Балаклавское рудоуправление им. А. М. Горького" (земельный участок площадью 277,7 га на горе Гасфорта в Севастополе и здание столовой на нем). Заявители указывали, что включение их активов в перечень имущества Республики Крым нарушает их права и интересы, а также противоречит законодательству. Так, "Крымхлеб" со ссылкой на Конституцию РФ и статьи 235 и 306 Гражданского кодекса РФ настаивал, что "право собственности может быть прекращено только на основании федерального закона и только с возмещением стоимости имущества и всех причиненных убытков". Госорганы в ответ заявляли, что действовали в рамках закона.
Большинство этих заявлений рассматривалось в арбитражных судах Крыма и Севастополя, и почти все решения вынесены в пользу властей. Единственным исключением стало дело ПАО "Югрыбхолод", которое смогло выиграть дело в кассации (полного текста решения пока нет). В остальных случаях мотивы судов практически не отличаются, а большую часть их занимает описание процесса принятия решений о независимости Крыма и включения его в состав РФ. Основная причина отказа — формальная: ненадлежащий способ защиты права, то есть неверная формулировка заявителем своих требований. В ряде случаев суды прямо писали, что требование об оспаривании акта госоргана не может помочь в восстановлении права собственности и не защищает права заявителя. "Отказывая в иске по формальным основаниям, суд лишил истцов права на судебную защиту",— констатирует адвокат Екатерина Сливко. "Форма не может побеждать содержание — раньше об этом говорил Высший арбитражный суд, а совсем недавно и Верховный суд РФ. Если требования направлены на восстановление права собственности, суд должен рассмотреть их и не вправе отказывать только потому, что они не так сформулированы",— добавляет управляющий партнер АБ "Бартолиус" Юлий Тай.
В каждом деле суды признавали, что органы власти действовали в пределах своей компетенции по управлению и распоряжению госсобственностью. Юристы обращают внимание, что на соответствие гражданскому законодательству их постановления не проверялись. "Факт наличия полномочий у госорганов на принятие правового акта никак не подтверждает его законность или незаконность. Аналогичная ситуация, если полицейский применил силу по отношению к задержанному, а суд говорит, что у полицейского в принципе есть такие полномочия, но при этом не вдается в подробности, при каких обстоятельствах это случилось и соответствовали ли они требованиям закона",— говорит Юлий Тай.
В деле "Балаклавского рудоуправления" суд и вовсе посчитал, что компания не доказала свое право собственности на изъятые у нее землю и здание. Свидетельство о праве собственности и выписка из госземкадастра, по мнению суда, не подтверждают наличие права на недвижимость, а компания должна была представить документы от правопредшественников. "Наличие неоспоренного свидетельства всегда признавалось достаточным доказательством права собственности,— удивлена Екатерина Сливко.— При наличии официальных документов, выданных Украиной, нет необходимости исследовать историю приобретения объекта в собственность". Кроме того, рудоуправление оспаривало передачу этой земли правительством Севастополя в аренду "Ночным волкам" на десять лет без проведения торгов. На это суд указал, что Земельный кодекс позволяет передавать государственную землю без торгов при соответствии определенным критериям, а отсутствие в Севастополе закона о таких критериях не свидетельствует о наличии нарушений.
Во многих случаях суды, отказывая заявителям, отмечали в решениях, что у последних есть возможность обратиться с исками о возмещении вреда, причиненного актом органа власти. Но, по мнению юристов, шансы на их удовлетворение ничтожны. По словам Юлия Тая, решения судов, признавшие законной передачу имущества, будут иметь обязательную силу для дел по взысканию убытков. "Раз действия властей правомерны, то и убытков нет",— подтверждает Екатерина Сливко.
По словам юристов, в случае проигрыша во всех арбитражных инстанциях заявители могут обратиться в Конституционный суд, но получить компенсацию больше шансов через ЕСПЧ. "Один из краеугольных принципов Европейской конвенции по правам человека — неприкосновенность собственности, и данный принцип был нарушен властями Крыма и Севастополя. Полагаю, что ЕСПЧ встанет на сторону заявителей",— говорит госпожа Сливко. "Суды не учли сложившуюся практику ЕСПЧ, принцип соразмерности и баланса публичных и частных интересов, которые сводятся к тому, что изъятие имущества без компенсации противоречит международному праву,— отмечает Юлий Тай.— В случае обращения бывших собственников в ЕСПЧ, скорее всего, им будет присуждена компенсация, но вся процедура займет несколько лет". Исходя из практики Страсбургского суда, единственным исключением, позволяющим безвозмездное изъятие частной собственности, является экспроприация, проводимая в условиях чрезвычайного положения, например, в случае войны или борьбы с терроризмом.
На что ссылались арбитражные суды, узаконивая национализацию
ПАО «Крымжелезобетон», оспаривая передачу своего имущества в собственность Крыма, отмечало, что речь идет не о государственном украинском или бесхозяйном имуществе, а о праве частной собственности, возникшем до вхождения Крыма в состав РФ, которое признается правом частной собственности и на территории России. Постановление же Госсовета республики незаконно национализировало частную собственность, объекты выбыли из фактического владения компании, в итоге продукция не производится, не уплачиваются налоги и зарплата, не исполняются договорные обязательства. Но суд был непреклонен: «Право собственности на имущество, включая земельные участки и иные объекты недвижимости, прекращаются у прежнего правообладателя и возникает у Республики Крым со дня включения такого имущества в перечень». Вместе с тем, изучая вопрос о нарушении права, суд пришел к парадоксальному выводу, что «решение о прекращении права собственности на принадлежащее имущество оспариваемым постановлением не принималось, имущество не изымалось, общество не реорганизовывалось, не ликвидировалось». В связи с чем нарушения имущественных прав заявителя на принадлежащее ему имущество постановлением Госсовета, по мнению суда, не допущено.
ЧАО «Лечебно-оздоровительный комплекс “Айвазовский”» также настаивало на том, что госорган принял решение в отношении частного имущества. Постановлением Госсовета Крыма имущественный комплекс, в том числе парк-памятник садово-паркового искусства, был сначала передан в собственность республики, а затем решением совета министров Крыма закреплен за госпредприятием «Айвазовское». Это решение, по мнению истца, реорганизовало лечебный комплекс, поскольку форма собственности была изменена с частной на государственную. Суд довольствовался коротким ответом, что решений о реорганизации заявителя не принималось, действий по преобразованию или присоединению не проводилось, в актах органов власти были лишь заменены слова ЧАО на «государственное предприятие», само же постановление органа власти никакого ущерба собственнику не нанесло.
В случае с Ялтинской киностудией, у которой был изъят земельный участок площадью 12,9 га, суд просто проигнорировал тот факт, что собственником 100% акций АО «Ялтинская киностудия» является частное ООО «Стройсектор». Заявители также утверждали, что оспариваемый пункт постановления нарушил их права собственника, на что суд лишь ответил, что Госсовет Крыма действовал в пределах полномочий, которые были переданы ему «прямым волеизъявлением народов Крыма на референдуме», когда «народы Крыма высказались за вхождение в состав России». По мнению суда, это означает, что Госсовет республики может принудительно лишать имущества частного собственника «в интересах общества».
Некоторые заявители пытались оспаривать не только включение в перечень республиканской собственности своего имущества, но и возможность изъятия любой частной собственности в целом. Изначально в постановлении от 30 апреля 2014 года говорилось, что собственностью Крыма считается все находящееся на территории республики имущество Украины и бесхозяйное имущество. Затем туда была добавлена фраза «а также имущество, указанное в приложении к настоящему постановлению». Именно этот пункт позволял включать в приложение и частную собственность. «Крымавтотранс» указывал, что пункт «является незаконным, поскольку предоставляет возможность вносить в приложение любое имущество без какого-либо правового обоснования отнесения его к собственности Республики Крым». На это суд лишь отметил, что этот пункт касается широкого круга лиц, выступать от имени которых «Крымавтотранс» не уполномочен, и в этой части дело было прекращено.
Отметим, что крымские суды в своих решениях нашли оригинальный способ обхода предусмотренного ст. 35 Конституции РФ обязательного предварительного и равноценного возмещения в случае национализации имущества. Сославшись на приоритет международных договоров (если они отличаются от национальных норм), суды применили ст. 1 протокола №1 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Эта статья ничего не говорит об обязательной компенсации, а лишь указывает, что «никто не может быть лишен своего имущества иначе как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права». Суды истолковали эту норму так, что принудительно лишить права собственности можно, если того требуют интересы общества, которые в случае с национализацией в Крыму, видимо, и стали главной причиной, по которой частная собственность была обращена в государственную. Впрочем, в актах о включении частной собственности в перечень республиканского имущества о причинах изъятия в большинстве случаев ничего не говорилось.