Сергей Тихоцкий, директор Института физики Земли РАН
В случае успеха этого проекта сбудется многолетняя мечта ученых: вскрыть мантийные породы. Пока мы судим о природе границы, которая отделяет земную кору от мантии, лишь по различным косвенным геофизическим данным. Но раз нет прямых наблюдений, остается обширное поле для научных споров... Как показывает практика, подобные масштабные эксперименты часто ставят больше вопросов, чем дают ответов. Вполне возможно, что и в данном случае нас ожидают сюрпризы.
Юрий Кашников, завкафедрой, профессор Пермского национального исследовательского политехнического университета
До сих пор максимальная глубина, на которую удалось проникнуть,— Кольская сверхглубокая скважина. В 1980-х закончено бурение: нужен был новый уровень технологий, там уже температуры под 200 градусов по Цельсию, колоссальное горное давление, механические усилия огромные... Да и держать эту колонну труб — тоже сверхсложная задача. На примере этой скважины понятно, что проникнуть в недра Земли на большие глубины даже сложнее, чем в космос.
Петр Дорогокупец, завлабораторией Института земной коры СО РАН
Было бы очень интересно узнать, в каком виде порода под мантией (в расплавленном, полурасплавленном, твердом), почему там резко меняются ее геофизические свойства... А вот микроорганизмов, боюсь, при тысячах градусов не найдется, вода может быть, но только в связанном виде, например в виде минералов... К сожалению, сегодня в России бурят только на нефть. Хотя, в частности, сотрудники новосибирского Института геологии и минералогии проводили эксперименты в Японии на аппаратах высокого давления, изучали различные минералы и их свойства. Японцы, кстати, тоже занимаются научным бурением: там район землетрясений и им важно приблизиться к пониманию природы этих катаклизмов.