«Вихри враждебные» (1953)
Михаил Калатозов
Два фильма по сценариям Николая Погодина роднит нелепая судьба, вернее, извивы цензуры. Казалось бы, сугубо благонадежное кино. В "Свете над Россией" Сергея Юткевича озлобленный инженер Забелин (Николай Охлопков) назло большевикам не строит электростанции, а торгует спичками в розницу и буквально напрашивается на расправу в ЧК. Но суровая заботливость Дзержинского (Василий Марков), свойская светскость Ленина (Николай Колесников) и жизнерадостное обаяние Сталина (Михаил Геловани) превращают саботажника в энтузиаста ленинского плана ГОЭЛРО. "Вихри враждебные" Михаила Калатозова — трехактная былина о Дзержинском (Владимир Емельянов). Спору нет, Феликс Эдмундович, живи он в Древнем Риме, стал бы героем Плутарха: дорогого стоит хотя бы то, как он, безоружный, заявился в штаб мятежных эсеров с требованием выдать убийц немецкого посла Мирбаха. Но, представленный в фильме шагающим истуканом, он не вызывает "древнеримских" эмоций даже в первой, как раз "эсеровской" главе. Уж больно опереточным сбродом в тельняшках выглядят вполне себе серьезные лидеры восстания. Во второй главе истукан выведет из подвалов беспризорников, как Христос грешников из ада. В третьей — мановением руки оживит водой разрушенные шахты и магистрали Донбасса. И оба фильма запретили! Ладно, неисправимый формалист Юткевич вставил в фильм декадентский эпизод: Маша (Кира Иванова-Головко), дочь Забелина, и влюбленный в нее матрос Рыбаков (Николай Крючков) присутствуют в литературном кафе на постановке "Незнакомки" Александра Блока. Но и вырезал он этот эпизод при первой же сдаче фильма. Все равно "Свет" "закрыли". Товарищ Сталин был недоволен, как догадался министр кино по выразительному хмыканью вождя на кремлевском просмотре, то ли тем, что его роль в ГОЭЛРО не раскрыта, то ли "ложнодемократическими" манерами Ильича. А "Вихри" мариновали на "полке" три года как раз из-за присутствия Сталина. Дело кончилось тем, что апофеоз фильма — выступление Сталина перед молодыми строителями — пересняли. Но массовка-то осталась, и кричит она "Дзержинский! Ура!" с таким восторгом, который на экране полагался лишь Сталину, а не подклеенному на его место Дзержинскому.