Ювелирный дом Bvlgari, основанный в Риме выходцем с греческого Корфу антикваром Сотириосом Булгарисом в 1884 году, представил титаническую ретроспективную выставку в Национальном музее Токио
Ретроспектива (более 250 предметов), с одной стороны, с явно классическим кураторским подходом: разные периоды, цветные рисунки орнаментов, эскизы украшений и часов, цветные и черно-белые фотографии кинематографических звезд. Есть, разумеется, и отдельный зал, посвященный центральной богине пантеона Bvlgari — Элизабет Тейлор, полюбившей украшения марки (не без помощи влюбленного в нее Ричарда Бертона) во время съемок античного блокбастера "Клеопатра" (1962). С тех пор два их диковинных брака освящались кольцами, брошами, а также иными драгоценными артикулами, созданными в старинных мастерских на Тибре.
"Стиль Булгари" (он сформировался в эпоху "итальянского Голливуда", расцвета римской киностудии Cinecitta, в изобилующую романами и кинофильмами эру dolce vita) привычно называют "средиземноморским". И выставка начинается с манекена в черно-красном народном греческом костюме той области, где родился Сотириос Булгарис. Манекен сопровождают дебютные украшения мастера, начинавшего свой бизнес как антикварное собирательство: это мелкие, дробные декоративные серебряные патинированные вещицы в бытовом "археологическом" стиле. Дальше — тот самый "средиземноморский" Bvlgari, который давно признан самобытным и в этой самобытности классическим: пламенно-желтое золото, крупные яркие камни, не имеющие огранки, симметричные, геометричные, очень "тоталитарные" формы.
Bvlgari / колье
Вот он, "стиль Булгари", каким мы его привыкли знать и звать. Роскошные цветные камни-кабошоны, смешанные в варварском хаосе, архаичные бирюзовые бусы, золотые нагрудники-колье, напоминающие и о том, как часто на территории Италии возникали тоталитарные, императорские, царские или же просто вождистские режимы. Казалось бы, ретроспектива подтверждает расхожую бытовую точку зрения: "стиль Булгари" — это борьба жарких итальянцев с тонкокостными, хладнокровными, щепетильными французскими и британскими ювелирными образцами. Противопоставление двух ювелирных философий всегда лежало на поверхности: у французов — ювелирный и сложносочиненный тайный порок, у итальянцев — драгоценная честная любовная страсть.
Но, с другой стороны, итальянские кураторы не просто показали знакомый ювелирный фокус, а проявили абсолютную историческую честность. Итак, рядом с золотыми часами-змеями, культовыми для римской марки,— тончайшие бриллиантовые цветочные броши, их колористическому и техническому исполнению позавидовали бы и сами высоколобые парижские мастера. Рядом с уже упомянутыми циклопическими колье и титаническими кольцами (сапфиры, изумруды, рубины колоссальных размеров) — миниатюрные "жардиньерки", они же цветочные броши, деликатные, пикантные, абсолютно салонные, аристократические предметы. Словом, история Bvlgari выглядит на токийской выставочной сессии совсем не такой однозначной, как принято о ней думать.
Вот, к примеру, малоизвестные восточные вещи: сложнейший сотуар, завершающийся вырезанной из огромного аметиста фигуркой Будды, а также вещи с японскими орнаментами, выполненными в технике гладкой цветной эмали.
Оказывается, "средиземноморскому стилю" свойственна не только геометричность, жар и помпезность, но и натуральные формы. Это и поразительные драгоценные раковины-броши, и великая ювелирная сумка-дыня (Melone), которая легко составит конкуренцию фирменному французскому минодьеру (золотой прямоугольной сумке-коробочке). В Bvlgari, как выясняется, вовсе не дистанцировались от природы, полагая, что по-царски давно победили ее: биологическое ювелирное искусство свойственно и римским мастерам. Экспозиция в Национальном музее Токио открывает тайный, будто бы подводный мир Bvlgari: это словно путешествие по драгоценным глубинам вместе с командой Кусто.