Завтра открывается 54-й Каннский международный кинофестиваль. О его программе мы уже сообщали. Повышенные ожидания, которые вызывают очередные каннские бдения, связаны прежде всего с заявлением президента фестиваля Жиля Жакоба. По словам господина Жакоба, уровень фильмов нынешнего фестиваля выше всяких похвал. В устах президента такое заявление многое значит.
Самый заслуженный деятель международного фестивального движения встречает свой 24-й каннский сезон. Прежде чем стать куратором главного фестиваля мира, господин Жакоб (Gilles Jacob) был кинокритиком — одним из немногих, кто смел открыто оппонировать французской "новой волне". В 1964 году он опубликовал в английском журнале Sight and Sound знаменитую полемическую статью "Новая волна или молодое кино?". Говоря о том, что "новая волна", скорее напоминающая масонскую ложу, держалась главным образом на корпоративности ее деятелей и из-за нее же быстро выродилась, Жакоб предрекает скорое рождение новой "новой волны", которая неминуемо захлестнет первую.
На протяжении четверти века в Канне все усилия Жакоба и были направлены на индикацию новых волн в мировом кино по мере того, как оно двигалось к концу века. Именно в Канне были обозначены и получили мировой резонанс такие принципиальные явления, как американский жанровый постмодернизм (Дэвид Линч, David Lynch, братья Коэны, Coen brothers, Квентин Тарантино, Quentin Taratnino, Абель Феррара, Abel Ferrara) или датская догма. Именно здесь обрели высшее признание китайское, японское, иранское, австралийское кино. Именно здесь два года назад произошел скандал с ненаграждением того же Линча, Альмодовара (Almodovar) и других классиков — в то время как Золотая пальмовая ветвь ушла к социально-экспериментальной малобюджетной бельгийской "Розетте" (Rosetta). И здесь же в прошлом году состоялся триумф "Танцующей в темноте" (Dancer in the Dark) Ларса фон Триера (Lars von Trier), был дан толчок "Любовному настроению" (In the Mood for Love) Вон Кар-вая (Wong Kar-wai). Во всех этих сюжетах очевиден след целенаправленной деятельности Жиля Жакоба, которого не зря величают маэстро фестивальной интриги.
Но самую блестящую свою партию Жакоб разыграл перед нынешним фестивалем. Возраст и стаж президента таковы, что по всем правилам ему приходится делиться почти неограниченной властью, которой он пользовался все предыдущие годы. Первая попытка найти дружественного преемника, предпринятая два года назад, провалилась: его ближайший друг не проработал на посту отборщика и трех месяцев, ушел со скандалом и обвинил президента в диктаторских замашках. И вот теперь мудрый Жакоб, кажется, нашел решение. Он остается президентом, а пост второго человека делится между Тьерри Фремо (Thiterry Fremaux) и Вероник Кайла (Veronique Cayla). Первый отныне отвечает за процесс отбора, вторая, как исполнительный директор,— за все остальное, то есть за организационные вопросы.
Разделение функций вторых лиц выгодно президенту: оно гарантирует, что вторые лица никогда не станут первыми, как стал в свое время сам Жакоб, занимавший пост главного отборщика на фоне вяловатого президента Пьера Вио (Pierre Viot). Во всяком случае, на сегодняшний момент господин Жакоб на устает хвалить своих помощников. Вероник, по его словам, способствует "гуманизации фестиваля" (это бы Канну действительно не помешало), а Тьерри собрал программу лучше всяких самых высоких ожиданий.
Насколько последнюю оценку разделит общественность, мы вскоре узнаем. Пока можно поставить в заслугу отборщикам уже то, что они привлекли в конкурс большие имена — тех же Линча и Коэнов, Годара (Godard), Ханеке (Haneke), Имамуру (Imamura). При этом в конкурсе есть несомненные темные лошадки, которые, скорее всего, и станут фаворитами. Плюс достаточное количество громких коммерческих хитов. В этом году Жакоба вряд ли привычно упрекнут за то, что в Канне мало американцев. Впрочем, как показывает печальный пример снятого со своей должности директора Берлинского фестиваля Морица де Хаделна (Moritz de Hadeln), в интеллектуальной Европе чрезмерное увлечение Голливудом не поощряется.
АНДРЕЙ Ъ-ПЛАХОВ