Рожденная эволюцией

Фестиваль театр

В Амстердаме проходит Holland festival — один из крупнейших европейских фестивалей театра и музыки. Уходящий с поста директора фестиваля режиссер Пьер Оди приготовил зрителям немало сюрпризов, один из них — моноспектакль знаменитой актрисы и модели Изабеллы Росселлини "Бестиарий любви". Рассказывает РОМАН ДОЛЖАНСКИЙ.

Как и подобает знаменитости, Изабелла Росселлини появляется на сцене с двумя букетами. Они, однако, как сразу выясняется, нужны ей не для красоты, а для демонстрации разницы в опылении между цветами пышными и невзрачными. "Вы в курсе, что мы сегодня будем говорить о сексе?" — на всякий случай спрашивает одетая во все черное актриса у публики. Спектакль "Бестиарий любви" сделан как занимательная лекция по биологии: на пустой сцене лишь кафедра и большой экран за спиной у актрисы-докладчика для демонстрации наглядного материала.

В качестве последнего использованы фрагменты из "Зеленого порно", придуманного несколько лет назад актрисой цикла коротких анимационно-игровых фильмов о многообразии способов репродукции в животном мире. Росселлини, актриса и бывшая модель, муза Дэвида Линча и просто всеми признанная красавица, давно увлекалась зоологией. Так что идею сделать фильмы о разнообразии форм и способов секса в живой природе можно считать вполне логичной. На экране Росселлини появляется в ролях самых разных представителей животного мира — изображая пчелу, бабочку, утку или улиткообразное существо со сложным латинским названием, ее лицо кокетливо выглядывает из грубовато сделанных декораций и объектов, кажется, просто вырезанных из раскрашенного картона. Продюсером сериала стал Роберт Редфорд, а когда у актрисы возникла идея сделать на основе этого иронично-примитивистского видео спектакль, к делу призвали двух известных французов, драматурга Жан-Клода Карьерра, заметившего, что "биология — самый великий спектакль на свете", и актрису-режиссера, директора театра "Комеди Франсез" Мюриель Майетт.

Изабелла Росселлини играет лектора не просто артистичного и обаятельного, но очень увлекающегося, а подчас и весьма строгого. Трибуна, за которой она стоит, на поверку оказывается настоящим складом реквизита, из недр которого на протяжении спектакля то и дело извлекаются самые неожиданные предметы. Так, рулетке приходится изобразить пенис насекомого, мужские особи которого, оказывается, имеют детородный орган такого размера, что в переводе на человеческие размеры это означает возможность секса с партнером, живущим на другой стороне улицы. Зубная щетка в руках Росселлини помогает показать иной феномен: самец перед совокуплением оттирает, как человек зубы от остатков пищи, вагину самки от следов спермы своего предшественника — он же должен быть уверен, что потомство будет действительно от него. Конечно, тут Изабелла Росселлини охотно перебрасывает мостик к миру гомо сапиенс, напоминая о той подозрительности, что свойственна мужчинам в вопросах верификации отцовства. Иногда она вообще апеллирует и к собственному женскому опыту — с легким кокетством и без тени доверительных интонаций, совсем шутливо.

Зритель узнает о хитроумном устройстве вагины у уток и о том, каким образом совокупляются дельфины. Конечно, эта остроумная, и обаятельная, и фривольная лекция о парадоксальных приспособлениях, придуманных природой для реализации инстинкта размножения, должна не просто позабавить публику — хотя она ценна и с чисто познавательной стороны, как телепередача "В мире животных". Водружая на нос очки, озабоченно шелестя страницами своего доклада, то и дело покидая кафедру и энергично разбрасывая отработанный реквизит, Изабелла Росселлини, кажется, ведет какую-то неявную, но настойчивую полемику. С кем? Наверное, с теми людьми, которые забывают, что человек был и будет прежде всего частью богатой на выдумки природы, одним из базовых свойств которой является разнообразие.

Она рассказывает о животных-гермафродитах, о животных, меняющих пол в процессе жизни — был самцом, потом стал самкой (Росселлини прилаживает под носом усики, воображая, каким она была бы мужчиной), наконец, о некоторых асексуальных видах, размножающихся простым делением. И на Ноевом ковчеге — про это есть даже специальная серия в анимации — всем должно найтись место. В природе нет представлений о морали, о правильном и неправильном, о традиционном и нетрадиционном — между строк нелишний раз напоминает Росселлини. В биологическом мире всему есть место, и относиться к этому следует не с угрюмым подозрением и не со страхом, а с уважением, любопытством и, разумеется, с юмором. Что касается эволюции и сохранения видов, то на сей счет актриса тоже высказывается — и это единственные действительно личные моменты. На экране появляются портреты ее великих родителей — Роберто Росселлини и Ингрид Бергман, а сама актриса размышляет, лучше она или хуже, чем были они. Но к биологии это уже прямого отношения не имеет.