Опасаясь наказания со стороны властей индустриальных стран, крупнейшие западные банки в массовом порядке разрывают отношения с банками по всему миру. Тем самым они самостоятельно вводят экономические санкции по отношению к странам и их гражданам.
Фото: Дмитрий Лекай, Коммерсантъ / купить фото
Обстановка на мировом банковском рынке сложилась следующая. Власти индустриальных стран (прежде всего США) обвиняют банки в том, что они мешают бороться с отмыванием денег, финансированием терроризма и препятствуют экономическим санкциям. Еще в 2012 году американские власти оштрафовали британский банк HSBC на $1,9 млрд за то, что он недостаточно контролировал операции, которые могут быть связаны с отмыванием денег. Британские банки Barclays, ING и Standard Chartered также были оштрафованы на крупные суммы по обвинению в потворстве отмыванию денег и нарушении режима экономических санкций. Сейчас по тем же обвинениям французскому банку BNP Paribas в США грозит штраф $10 млрд — при этом отмечается, что банк способствует нарушению американских санкций против Кубы, Ирана и Судана.
Банки жалуются на то, что в отношении отмывания денег и нарушения режима санкций американские власти действуют значительно жестче, чем требуется правилами FATF — международной организации, которая является международным противоотмывочным органом.
FATF появилась в 1989 году, когда на Западе решили бороться с преступниками, лишая их возможности воспользоваться нажитыми деньгами. Власти вошедших в FATF 29 стран потребовали от банков интересоваться источниками доходов и личностями клиентов. Банки были не против. В частности, швейцарские и монакские банкиры сами были обеспокоены ухудшением своей репутации и обвинениями в пособничестве преступникам.
Банкиры тут же начали конкурировать и обвинять друг друга, мол, у нас все деньги чистые, а как дела обстоят у вас, еще надо разобраться, что-то у вас слишком много вкладчиков. В частности, с подобными обвинениями в адрес монакских банков выступали банки французские (точнее, правительство от лица банков). Европейские банкиры, в свою очередь, дружно усомнились в репутации американских коллег. В 2000 году FATF впервые составила черный список из 15 стран, где противоотмывочная борьба велась не на должном уровне. Россия заняла в нем видное место наряду с такими известными офшорами, как Каймановы и Багамские острова. Попадание в список оказалось не пустой формальностью: ведение дел с российскими гражданами, предприятиями и банками тут же стало бросать тень на репутацию любого западного банка, который должен был применять к ним рекомендацию FATF N21: "Банки и другие финансовые институты должны с особым вниманием относиться к установлению деловых отношений с гражданами, компаниями и банками из стран, которые не выполняют рекомендации по борьбе с отмыванием денег. С особым вниманием следует также относиться к любым операциям, осуществляемым указанными гражданами, компаниями и банками. Если какая-либо из этих операций не имеет очевидной экономической цели либо совершенно явного законного характера, ее истинные подоплека и цель должны быть по возможности выявлены, а результаты расследования, изложенные в письменном виде, должны быть представлены банковским надзорным органам, аудиторам и правоохранительным органам". Иными словами, банковские работники западных стран с июня 2000 года, когда Россия попала в первый же черный список FATF, занимались поиском очевидной экономической цели или явно законного характера всех операций российских клиентов.
В любой момент против России могли были быть введены дополнительные санкции. По правилам FATF в этом случае необходимо, во-первых, "совершенствовать системы определения личности клиента банка и выявления тех, кто может пользоваться деньгами с его счета, перед тем как открыть счет в банке гражданам и компаниям из стран, против которых введены санкции". Во-вторых, "составлять более полные отчеты о вызывающих подозрение операциях клиентов либо составлять отчеты обо всех без исключения их операциях исходя из того, что любые финансовые операции с этими странами можно считать подозрительными". В-третьих, "при рассмотрении заявления об открытии банком отделения в странах, входящих в FATF, необходимо принимать во внимание тот факт, что банк, подавший заявление, происходит из страны, не желающей сотрудничать в борьбе с отмыванием денег". Наконец, в-четвертых, "необходимо предупреждать все нефинансовые компании, что ведение дел с гражданами и предприятиями из этих стран связано с риском участия в отмывании денег". В июне 2001 года России этими санкциями пригрозили, сочтя, что она вместе с Филиппинами и Науру — наиболее злостный пособник отмывателей из всех членов черного списка. Но тогда временно простили, учтя, что Россия все-таки приняла закон о борьбе с отмыванием денег.
В октябре 2002 года FATF решила вычеркнуть Россию из списка, сочтя, что российские власти теперь способны узнать все о деньгах граждан РФ в банках. Уже в июне 2002-го FATF отметила в своем докладе, что российские банки передали властям 100 тыс. сообщений о подозрительных операциях. Анализом этих докладов занимаются 130 сотрудников российской финансовой разведки — Комитета Российской Федерации по финансовому мониторингу. А российский ЦБ обеспечивает достаточный надзор за коммерческими банками, чтобы побудить их и впредь передавать сообщения о подозрительных деньгах вкладчиков.
Как заявляют сейчас представители американских и европейских банков, если FATF требует знать, откуда взялись деньги клиентов и на что они их предполагают потратить, то американские власти требуют знать, куда потратят деньги клиенты клиентов. При этом с особенной подозрительностью они относятся к операциям в тех странах, которые считаются сомнительными с точки зрения FATF: Эфиопии, Индонезии, Мьянме и Пакистане.
Как бы то ни было, в банковском мире сейчас самым популярным термином стал derisking (уход от риска). Он выражается в массовом закрытии корреспондентских счетов в иностранных банках (см. график). Именно эти счета являются основой современной банковской системы, и именно они позволяют гражданам переводить деньги со своего счета за границу, даже если у их банков нет в какой-то стране филиалов. Считается, что в настоящее время дешевле полностью прекратить корреспондентские отношения с иностранным банком, чем проверять, на что тратят деньги клиенты этого банка и не замешаны ли они в отмывании денег, финансировании терроризма или нарушении режима санкций. В частности, в прошлом году американский JPMorgan Chase прекратил связи с крупнейшим саудовским банком Al-Rajhi Bank. Мода на закрытие корреспондентских счетов и разрыв отношений затронула прежде всего ведущие мировые банки. В частности, в еврозоне на четыре крупнейших банка приходится 81% корреспондентских счетов. По признанию их сотрудников, в 2014 году они закрыли треть этих счетов (один банк закрыл 1000 счетов, другой — 1800).
Разумеется, это не первый случай, когда власти вносят в нормальную банковскую деятельность существенные коррективы. В марте 1933 года ФРС вообще закрыла все американские банки, из них 2 тыс.— навсегда. Через некоторое время были открыты 14 тыс. банков и 6 тыс. получили от государства в качестве помощи $1 млрд. А в 1934-м в США было введено государственное страхование вкладов до $2500: государство таким образом решило все-таки побудить банки принимать вклады граждан, а граждан — класть деньги в банки.
Что касается сворачивания корреспондентских банковских отношений в мире, то следует помнить, что банковская система появилась именно в связи с необходимостью переводить деньги из страны в страну благодаря долговременным и доверительным связям финансистов друг с другом. Считается, что банковское дело изобрели ломбардцы. Суть банковских операций для них не сводилась к выдаче денег под процент: главное, что клиент освобождался от необходимости путешествовать по городам и странам с грузом золота и серебра — достаточно было получить в одной банковской конторе ценную бумагу, а зачем, предъявив ее в другой, получить деньги. Ломбардские банковские операции расцвели во времена крестовых походов, когда на Ближнем Востоке можно было получить деньги, положенные на счет, скажем, во Франции.
Есть основания полагать, что подобные операции могли также осуществлять евреи. Во всяком случае, в романе Вальтера Скотта "Айвенго" Исаак из Йорка у ворот Шеффилда в Англии дал рыцарю Айвенго записку, по которой в Лестере тот получил у богатого ломбардского еврея Кирджата Джейрама коня и доспехи в кредит. А американский исследователь налогов Чарльз Адам писал: "Владение землей вообще опасно в условиях репрессивного налогообложения. Землю может отобрать сборщик налогов. А золото и драгоценности можно зарыть в землю, коммерческие бумаги еще безопаснее. Сосредоточение еврейского предпринимательства на деньгах и ценных бумагах послужило обеим сторонам. Оно отвечало экономическим интересам христианского сообщества и интересам безопасности сообщества еврейского. В Средние века евреи сыграли ключевую роль в западной цивилизации. Современный капитализм и банки, по-видимому, возникли из еврейской денежной и деловой практики".
А современная практика заключается в том, что власти не доверяют банкам, банки не доверяют друг другу и, разрывая отношения, тем самым самостоятельно вводят санкции против других банков — и против граждан.
