"Так я избавляюсь от своих кошмаров"

"Король ужасов" Стивен Кинг пишет продолжение сериала "Под куполом", рассказывает о своих фобиях и дает интервью "Огоньку"

Однажды утром на небольшой город опустился прозрачный купол, который прервал контакты жителей с внешним миром. С этого начинается роман Стивена Кинга "Под куполом", а также сериал, успех которого превзошел все ожидания. Сериал был показан и в России на "Первом канале". И вот теперь работа над вторым сезоном, который начнется 30 июня, идет полным ходом. Телесеть CBS решила превратить мини-сериал в полноценную серийную теледраму. Фантастический случай (а может, и не очень, в нашей жизни всякое бывает) стал для Кинга поводом не столько для научной фантастики, сколько для очередного анализа природы человека и отношений между людьми в чрезвычайной ситуации.

Стивен Кинг нашел немного времени в своем напряженном расписании, чтобы побеседовать с корреспондентом "Огонька" по скайпу.

— У вас, безусловно, есть некий метод работы над романом, но сегодня телевидение в какой-то мере, порой очень успешно, заменило "великий американский роман". Лично вы видите для себя какую-то разницу в работе над литературным произведением и сценарием для телевидения или кино?

— На самом деле это одно и то же. И я не понимаю ни первого процесса, ни второго. Поэтому мне трудно говорить об этом. Все, что я могу сказать, это то, что я начинаю визуализировать то, где люди находятся, что они собираются делать, как они звучат. Я попадаю в этот мир и уже не хочу из него выходить, каким бы странным он мне ни казался. Я, как и почти все из нас, вырос на кино и телевидении, поэтому для меня вполне естественно видеть мир сквозь объектив камеры. Это отвечает на ваш вопрос?

— Отчасти. Вот вы сейчас пишете сценарий к первому эпизоду второго сезона. Вы уже представляете себе всю арку сюжета на все 13 эпизодов?

— Поначалу я собирался написать только первый эпизод, но потом подумал, что есть ведь на телесериалах авторы, которые пишут все серии. Почему бы и мне не попробовать? Я хочу коснуться перенаселения планеты, истощения продовольственных ресурсов, сохранения окружающей среды... Тем множество, они дают заряд моим клеткам счастья.

— Страх — одна из доминирующих тем вашего творчества. Вами движет страх? Вы с детства испуганы? Вы сегодня чего-нибудь боитесь?

— Ну я не очень чего-то там боюсь. Я перебросил все свои страхи на людей, которые читают мои книги. А когда кто-то спрашивает меня о моем детстве, я всегда чувствую скрытый вопрос: а что это так вас переломало? На самом деле у меня было совершенно нормальное детство. У меня, правда, было очень сильное воображение, поэтому и страхи были. И кошмары меня мучили. Но что интересно, так это то, что я своим писательством поставил психоанализ с ног на голову. Вместо того чтобы тратить 120 баксов на психотерапевта, который объяснит мне мои фобии и тревоги, я их кладу на бумагу, и люди мне еще платят за свои ночные страхи. Но если вы спросите меня, было ли что-то в моей жизни, что насмерть меня напугало на всю жизнь, я вам отвечу: я просто люблю, чтобы люди уделывались от страха!

— А сейчас вы спите хорошо?

— Когда я пишу, я сплю очень хорошо. В процессе писания я избавляюсь от всех кошмаров, это часть моего творческого процесса. Когда я не пишу, меня мучают сны. И некоторые из них весьма неприятные.

У меня есть теория: как только вы настроите свой мозг на фантазии, вы практически не можете его отключить. Мозг создает свои электрические цепи, так что если вы не провентилируете свои фантазии с помощью написания историй, через придумывание чего-то, то эти фантазии вторгаются в ваше подсознание в виде снов.

— Не хотелось бы вас тревожить неприятными воспоминаниями о вашем драматическом инциденте с автомобилем (в 1999 году Кинг был сбит машиной.— "О"), но судя по некоторым вашим произведениям, вы автомобилями травмированы?

— Да, этого не могу отрицать. Я автомобилями травмирован. У меня было много дерьмовых машин, у которых отваливалась трансмиссия, не работали ходовые и тормозные огни, а однажды у моей машины отвалился бензобак. Поэтому у меня в текстах есть авто, которое может ездить только задним ходом, у которого одометр отсчитывает мили только назад до нуля. Это в чем-то сродни монстрам других писателей ужастиков.

— В 2002 году вы говорили о возможности прекращения литературной деятельности. Но сегодня вы много работаете. Что вами движет?

— Идеи или приходят, или не приходят. И ты от этого зависишь. В 1999 году я попал под машину, точнее, под микроавтобус (Кинг позже купил этот автомобиль за 1500 долларов.— "О"). Я чуть не умер. И я очень рад, что смог вернуться к работе. Но в 2002 году я все еще испытывал сильные боли, моя творческая энергия была очень низка. Так что я решил, что пора на покой. Меньше всего хотел бы навязывать себя читателям.

Но потом мой организм совершил чудо. Я снова загорелся идеями. И вот я перед вами.

— Вы какое-то время были как бы нашим братом-журналистом и писали колонку об индустрии развлечений в журнал Entertainment Weekly. Многим профессионалам нравились ваши комментарии по поводу фильмов...

— Я и начинал с колонки о культуре в студенческой газете. Меня всегда интересовала и сейчас интересует массовая культура — кино, телевидение, литература. Меня интересует и молодежная мода — какие сникерсы едят молодые люди, какие тишотки носят. Мне интересны даже рекламные ролики на телевидении. Я люблю писать про кино. Но не про музыку. Я считаю, что ее нельзя объяснить словами. Кино для меня очень важно. За 20 лет я только один раз вышел из зала, не досмотрев фильм. Это были "Трансформеры". Самое глупое из всего, что я видел!

А в принципе, я могу найти что-то интересное в каждой картине и передать это другим людям.

— Считается, что интернет изменил то, как люди читают книги. Как вы думаете, сегодня феномен Стивена Кинга был бы возможен?

— Такой феномен сегодня есть. Это "Пятьдесят оттенков серого" (автор Э.Л. Джеймс.— "О"). Книга стала феноменом в интернете, но я думал, что ни один издатель не станет ее печатать. И не потому, что там полно секса, а потому что она плохо написана.

Да, многие читают сегодня в интернете, но я все еще люблю в чтении интимность, так хорошо посидеть с книгой в темной комнате. Мои книги продаются по старинке, напечатанными на бумаге. Зовите меня старомодным, но мне так больше нравится.

Между прочим в ряде стран, например Германии и Франции, по закону цена на электронные и печатные книги должна быть одинаковой. И это при том что на производство "э-книги" не нужно тратиться. Таким образом они сохраняют свои книжные магазины, что мне кажется правильным.

— Вуди Аллен любит говорить, что у него полная тумбочка бумажек с идеями, которые он хотел бы воплотить. Как у вас с этим?

— Было время, когда у меня в голове было столько идей, что я думал, что она лопнет. В то время я почти ненавидел то, что должен работать над романом, который уже начал, а не над тем, который только что придумал.

Но писать книги — это все равно, что быть женатым. А жене изменять нельзя!

Я считаю, что записывать идеи нельзя. Потому что если идея никчемная, вы ее забудете. А если идея хорошая, то она сама застрянет у вас в голове. Мне сейчас 66 лет, а идеи все еще приходят. Но это не сродни удару молнии.

У меня оба сына писатели, и они тоже об этом говорят. Но молодость все-таки совсем другое дело!

— И все-таки... Как рождаются ваши идеи?

— Из воздуха. Помнится, я был во Франции и ехал в высоком внедорожнике. Движение было очень плотным. Мы остановились у светофора. Рядом с нами остановился автобус. Я посмотрел в окно и увидел в окне автобуса мужчину, читавшего газету. Я подумал: это интересно. Я здесь, он в метре от меня, но мы с ним в разных мирах, хотя и рядом. Сейчас мы разъедемся навсегда.

А что если, подумал я, это будет не просто мужчина, а мужчина и женщина. И вдруг мужчина перережет женщине горло, пока я буду смотреть. Я хотел записать эту идею, не имея ни малейшего понятия, как эта история развернется и куда может завести. Это сродни тому, что ты на роликовых коньках уцепишься за бампер грузовика, но понятия не имеешь, куда он тебя завезет!

Беседовал Сергей Рахлин, Лос-Анджелес