Инвестиционно-строительный холдинг RBI приступил к четвертому крупному проекту, сочетающему строительство современного многоквартирного дома и реконструкцию памятника.
Недавно компания получила разрешение на работы с газгольдером Общества газового освещения Санкт-Петербурга 1881 года постройки — старинное здание впишут в архитектурную композицию новостройки в Московском районе. И это не первый памятник архитектуры, с которым работает холдинг. Как осуществляется сохранение объекта культурного наследия и какую функцию он получит после обновления, рассказывает директор по строительству холдинга RBI Виктор Коршенбаум.
GUIDE: Объект культурного наследия на земельном участке под новое строительство — это привлекательная возможность или головная боль для компании?
ВИКТОР КОРШЕНБАУМ: Стопроцентная головная боль! Если бы имелся хоть малейший шанс избежать работы с такими объектами, никто бы за них не брался. Но поскольку в центральных районах города практически каждое сооружение имеет такой статус, то не остается выбора. Приходится идти на существенные финансовые затраты.
G: Насколько сложна реализация подобных проектов с технической точки зрения?
В. К.: С позиции инженеров, проектировщиков и строителей — это интересный вызов. С 1 января 2013 года ужесточили некоторые нормы, в частности, по влиянию новых объектов на памятники, то есть задача стала еще более... интересная! Наличие объекта культурного наследия — это дополнительный этап согласований, разрешений, работ. Это сложный процесс со всех точек зрения.
G: Насколько жестко вас контролируют надзорные органы?
В. К.: Очень жестко. Проект необходимо дополнительно согласовывать в КГИОП, а комитет четко стоит на своем: никакого видоизменения, только сохранение первоначального облика и минимальное влияние на существующую конструкцию. Например, в нашем новом проекте — доме Time, который строится на улице Заозерной, 3А, мы должны были придумать, как использовать газгольдер. А что это такое по сути? Фактически — бочка из кирпича для хранения газа, только очень большая: диаметр здания — 34,3 кв. м, общая высота постройки — 21,5 м, общая площадь — 4 тыс. кв. м. В нем не предусмотрены окна, и хотя мы предлагали их прорезать (тогда бы там можно было разместить лофтовое жилье), нам не разрешили. Это видоизменило бы внешний вид здания, что недопустимо.
G: Как вы вышли из положения?
В. К.: Решили использовать газгольдер под размещение паркинга, он не требует окон и эффектно решает проблему хранения личных автомобилей жильцов дома. Расчет сделан на 89 машино-мест. Внутри будет монолитный железобетонный каркас, которой посадят на 113 свай длиной 22 м. Сам памятник в плохом состоянии — он полуразрушен. Постройка покрыта толстым слоем вековой грязи и пыли, ведь за все время существования газгольдер не чистили ни разу. Разрушен корнями деревьев земляной вал, призванный защищать нижнюю часть строения. Нам придется восстановить не только кирпичную кладку в соответствии с технологическими рекомендациями КГИОП, обеспечить водоотведение с кровли и почистить фасады, но и выполнить большой объем работ по восстановлению конструктивной целостности здания и обеспечению инженерными ресурсами. Кроме того, мы благоустроим территорию: рядом с памятником высадят кусты сирени, которые станут живой изгородью, а его стены украсит девичий виноград. Жильцы дома смогут круглый год любоваться на обновленную историческую постройку в окружении зелени.
G: Насколько работа с объектами культурного наследия повышает стоимость квадратного метра?
В. К.: Объем инвестиций в реконструкцию памятника составит около $10 млн. Но в этом-то и состоит задача — чтобы, работая с памятниками, соблюсти коммерческие интересы компании: и сохранить объект, и подарить ему новое назначение, и не увеличить стоимость жилой площади. Могу сказать, что обычно памятник задает тон всему проекту, прежде всего в части архитектуры. Так и в случае с домом Time. Газгольдер не просто получит новое звучание, но и станет доминантой внутреннего двора. Именно вокруг него сгруппированы те возможности, которые дает жильцам внутридворовая территория.
G: В каких еще проектах холдинга присутствуют объекты культурного наследия?
В. К.: Памятники есть еще в двух наших проектах. Один объект — это жилой комплекс в Красногвардейском районе, на пересечении Пискаревского проспекта и Свердловской набережной. В составе комплекса есть водонапорная башня Охтинской бумагопрядильной мануфактуры, ее сохранение достойно учебников. Чтобы ее сохранить, рядом с башней по периметру на глубину 56 м опущены сваи, опорой для которых стали твердые породы кембрийской глины. Специальная платформа, опирающаяся на сваи, подведена под башню и защищает ее от дополнительных осадок. После реконструкции на верхних этажах башни предполагается организовать смотровые площадки с видом на Неву, Смольный собор и Большеохтинский мост. Подход оставим открытым для всех горожан. Второй объект — бывший гараж Крюммеля 1913 года постройки, который входит в состав дома благородных семейств "Собрание" в Петроградском районе. Это памятник эпохи конструктивизма, который в новой жизни станет деловым центром "Крюммель Хаус". Кстати, частично функциональное назначение памятника сохранится — на первом этаже делового центра расположится паркинг.
G: Всегда ли памятник и новый дом выполняются в едином стиле?
В. К.: Я с большой осторожностью подхожу к понятию "стиль", предпочитаю говорить о том, что новые строения должны сочетаться с окружающей застройкой, но не "подделываться" под нее. Так, водонапорная башня — памятник промышленной архитектуры XIX века, она выполнена в знаменитом красном кирпиче. Таким же мы сделали и новый дом. А вот в проекте на улице Заозерной, где располагается газгольдер, запланирована "перекличка" цветов между ним и отделкой фасада нового здания, которое будет принадлежать скорее к сталинскому неоклассицизму. Здесь мы реализовали ход, который виден в облике Невского проспекта: дома не одинаковые, но вместе смотрятся гармонично. Срок завершения строительства дома Time — 2016-й, уже скоро можно будет увидеть, что же получилось.
G: Есть ли в Петербурге, в России специалисты по работе с объектами культурного наследия и адаптации их к современному использованию или же приходится приглашать проектировщиков из-за рубежа?
В. К.: Нет, в заграничных специалистах мы не нуждаемся. Такого опыта, как у проектировщиков и строителей в Санкт-Петербурге, нет ни у кого в мире. Именно нам удалось сохранить исторический центр города, при этом вписать в него магазины, банки, офисы. Мы умеем сохранять целостность, обновляя содержание. Да, квалифицированных строительных компаний не так много, но, во-первых, не было запроса, рынок до поры до времени не интересовался земельными участками с таким обременением, поскольку хватало свободных площадок, а во-вторых, это все равно не массовая работа. А самое главное то, что плохо сделать нам просто не дадут!