100 лет назад одной из главных тем "Огонька" был судебный "процесс угроруссов" во Львове: почти сотня крестьян из Закарпатья (или Угорской Руси), находившегося тогда под властью Австро-Венгрии, подозревались в подготовке государственного переворота. Старт абсурдному и позорному процессу дал униатский священник Андрей Азарий, написавший в полицию донос: дескать, в Закарпатье активизировалась работа "агентов Москвы" (в те годы в этой роли выступали представители Галицко-Русского православного общества), ведется пропаганда о переходе крестьян в православную веру, ходят разговоры о присоединении к Российской империи. В ответ власти прислали отряды жандармов и солдат, в селах было введено настоящее военное положение: крестьянам запрещалось собираться группами более двух человек, ходить к соседям и т.д. В конце декабря 1912 года венгерская солдатня ворвалась в храм прямо во время молитвы и скрутила руки десяти девушкам из церковного хора. Своих жертв венгерские садисты раздели донага, били нагайками и поливали ледяной водой. Когда же православное движение не удалось остановить насилием, власти решили провести показательный процесс. На скамье подсудимых во Львове оказалось 94 человека, которых обвиняли в организации "антигосударственного заговора". Процесс, сразу же получивший характер политического, широко освещялся в России, как писал "Огонек", "позорное судилище и возмутительно, и абсурдно одновременно". 3 марта 1914 года был вынесен позорный приговор: 32 человека осудили на разные сроки заключения, остальных же обязали также уплатить крупные денежные штрафы. Он вызвал волну гнева в России, может быть, именно поэтому через несколько месяцев все российское общество приветствовало начало войны против Австро-Венгрии. И уже через неделю после начала боевых действий брошенный Львов был занят передовыми отрядами Русской армии. Общественность ликовала, но кто бы мог тогда, в 1914 году, предположить, что все это — только увертюра к кровавым событиям ХХ века?
Напрасно представители Галицко-Русского православного общества доказывали, что они только распространяют церковную литературу — венгерские судьи даже в Библии на русском
языке видели угрозу государственности