В пятницу вечером на пленарном заседании Государственной думы был принят сразу в трех чтениях закон "О бюджетной классификации Российской Федерации". Единогласным принятием этого закона Дума продемонстрировала еще одну из многочисленных попыток навязать правительству свое видение бюджетного процесса. Если о чем-то депутаты и спорили, так это о том, стоит ли принимать закон о бюджетной классификации сразу в трех чтениях, — у некоторых фракций имелись поправки к законопроекту. Однако информация о подготовленном бюджетном послании президента на 1997 год (см. стр. 1, 2), вероятно, сыграла свою роль: стремясь подчинить бюджет-97 своему контролю, Дума прыгнула сразу через две ступеньки.
Еще в прошлом году правительство вышло в Думу с инициативой принять закон о бюджетной классификации, ставя целью обеспечить максимальную прозрачность бюджета (посредством единых для всех уровней бюджетной системы норм). Прежний состав Думы этот законопроект принял в ноябре прошлого года, в декабре он был одобрен и Советом федерации. Однако Борис Ельцин наложил на законопроект вето, объяснив свое решение весьма просто: одобренная парламентом бюджетная классификация "консервирует сложившуюся систему" и не учитывает предложений по совершенствованию бюджета, например проект нового Налогового кодекса. Кроме того, как было отмечено в письме президента в Думу, законопроект не учитывает изменения структуры федеральных органов исполнительной власти и вообще отличается "многочисленными внутренними противоречиями". В феврале Госдума преодолела президентское вето, но Совет федерации при повторном голосовании так и не смог собрать необходимого количества голосов. В результате была создана трехсторонняя согласительная комиссия, в которую вошли представители палат Федерального собрания и президента.
В ходе работы комиссии были учтены несколько замечаний, которые президентская сторона считала для себя принципиальными. В частности, администрация президента требовала предусмотреть в законе более четкий механизм внесения изменений в связи с принятием бюджетных законов и прописать порядок внесения в бюджетную классификацию изменений, которые могут последовать в результате создания, реорганизации и ликвидации отдельных органов исполнительной власти. Согласно статье 4 нового проекта, в случае создания новых либо реорганизации действующих федеральных органов исполнительной власти президентом (или по его поручению правительством) соответствующие изменения вносятся одновременно и в федеральный бюджет, и в ведомственную классификацию расходов бюджета. Согласно статье 14, изменения в закон вносятся одновременно с принятием специальных законодательных актов, касающихся налогообложения и федерального бюджета.
Однако несмотря на то что все президентские замечания были учтены, под итоговым протоколом представитель президента Александр Котенков, все время оглашавший на пленарных заседаниях отрицательные заключения на законопроект, свою подпись так и не поставил. Как следствие, юридическая сила протокола согласительной комиссии вызвала сомнения даже у ярых сторонников закона. Часть из них, правда, не отказала себе в удовольствии подвергнуть критике президентскую администрацию. Татьяна Нестеренко, активно работавшая над проектом, недоумевала по поводу полученного недавно из администрации письма, в котором представители президента отмечают, что внесенные в закон поправки не удовлетворяют всех претензий исполнительной власти.
Судя по всему, в данный момент исполнительная власть действительно не заинтересована в принятии закона, приняв на вооружение тактику затягивания его рассмотрения (Котенков на рассмотрение этого вопроса не прибыл). Эта тактика, однако, особого эффекта не принесла, и переносить рассмотрение закона Дума не стала. Последним тормозом его принятия были возражения фракций НДР и "Яблока", требовавших не одобрять закон без внесения поправок в классификацию, касающихся расходов Минобороны по утилизации и ликвидации вооружений. Может быть, большинство депутатов, впавшее в сонную дремоту от обильного употребления финансовых терминов, и склонилось бы вслед за этим к тому, чтобы отложить принятие закона. Но тут инициативу взял на себя представитель КПРФ Анатолий Лукьянов, без особых терминологических изысков сформулировавший как раз тот аргумент, который всегда играет роль "красной кнопки", отключающей сознание парламентского большинства. Услышав заветные слова о жестком контроле за действиями правительства, депутаты, протестовавшие против принятия в целом закона сразу в трех чтениях, сдались, решив, очевидно, что президент все равно не подпишет закон, даже если его утвердит Совет федерации, и следовательно, свою поправку они смогут обсудить и при очередном рассмотрении закона в Думе. Корпоративная солидарность взяла верх, и в итоге все 320 присутствующих депутатов проголосовали "за".
ЕЛЕНА Ъ-МЕДВЕДЕВА