Выставка "Гордон Паркс: приводя аргумент" в Новоорлеанском художественном музее посвящена серии "Вожак банды из Гарлема" — первому опубликованному в журнале Life (1 ноября 1948 года) репортажу его первого афроамериканского фотографа гениального Гордона Паркса.
Фото: Courtesy The Gordon Parks Foundation
Фото: Courtesy The Gordon Parks Foundation
Парню — он зримо присутствует на нескольких из 21 фотографии Паркса и незримо — на всех остальных — 16. "Рыжий" (в миру — Леонард Джексон) чертовски опасен: он возглавляет самую отмороженную банду Манхэттена — гарлемских Midtowners. Но во взгляде "Рыжего" — из окна, сверху, на "его" Гарлем — не жестокость хищника, а озабоченная, хозяйская рачительность пацана-безотцовщины, вынужденного тащить на себе кучу братьев и сестер мал мала меньше. Так оно практически и есть — только этим братьям-сестрам лучше не попадаться ему в переулках настоящего — не то что сейчас — мифического Гарлема.
С такой же тревогой за свое хозяйство, с какой "Рыжий", будь он фермерским сыном, склонялся бы над павшей коровой, Леонард и Херби Леви, его, надо полагать, адъютант, рассматривают сотоварища Мориса Гейнса. Ему-то хорошо: разлегся, расфуфыренный — даже с платочком в нагрудном кармане, в гробу. А им вопросы, этой смертью заданные, решать.
"Без названия", Гарлем, Нью-Йорк, 1948 год
Фото: Courtesy The Gordon Parks Foundation
"Рыжий" смотрит на Гарлем сверху, как хозяин. А на самого "Рыжего", на его пехоту, дерущуюся на улицах с конкурентами, на весь Гарлем — его дымы, ущелья и крыши — смотрит свыше 36-летний Паркс, которому атаман настолько доверился, что впустил в жизнь банды.
Среди великих фотографов Паркс — феномен. Композитор, писатель. Борец за гражданские права — крестный отец на минуточку дочери Малкольма Икса, лидера "Черных мусульман", убитого в 1965 году. Первый чернокожий режиссер, снявший фильм ("Древо познания", 1969) на голливудской мейджор-студии. Основатель жанра блэксплуатации, адаптировавшего клише масскульта для афроамериканцев: его детектив Шафт ("Шафт", 1971) был первым крутым копом с черной кожей.
Но дело не в многообразии талантов Паркса.
Выставка помещает "Вожака" в социальный контекст эпохи, не самой веселой и свободной в истории США, мягко говоря, квазифашистской. Кураторов интересует, какой смысл вкладывал Паркс в свои фото, а Life — в их публикацию и вообще в разрушение сегрегации в мире фотографии. Да, наверное, Паркс хотел показать, к чему приводит отверженность гетто, и создать аргумент в пользу социальных программ для Гарлема.
Но если в контексте эпохи Паркс понятен, то в своем собственном контексте Паркс — загадка.
Едва взяв в руки фотоаппарат, 20-летний Паркс, перепробовавший много профессий, включая пианиста в борделе, получил работу в магазине женской одежды. Едва получив ее, так полюбился богатым клиенткам, что жена боксера Джо Луиса убедила его бросить магазин и искать счастья в Чикаго. Едва пустившись на поиски фотографического счастья, получил государственную работу — в легендарном фотоотделе не менее легендарной Службы помощи фермерам, возглавляемой еще более легендарным Роем Страйкером, опекавшим Доротею Ланж, Уокера Эванса и Бена Шана (все-таки всем хорошим американская культура 1930-1940-х обязана президенту Рузвельту).
Фото: Courtesy The Gordon Parks Foundation
Самородок-самоучка, Золушка, образцово-показательный негр — бывает.
Труднее осмыслить то, что, едва поступив в подмастерья к Страйкеру, Паркс сделал фото-икону, фото-символ "Американская готика. Вашингтон, округ Колумбия" (1942): чернокожая уборщица фермерской службы со шваброй и метлой — как со скипетром и державой — на фоне звездно-полосатого флага. Такие формулы у Паркса вообще получались как-то сами собой. Один из самых жутких снимков в истории он сделал в 1956 году в Алабаме. Цветной и радостный, как негритянские мама с дочкой, все такие в белых платьицах, над головой которых фасад супермаркета улыбается надписью "Вход для цветных".
Тоже бывает: гений, что с него возьмешь.
Бывает и такое, что фотограф одновременно на стороне и гарлемских бандитов, и чикагских копов — их он снимал в 1957 году, высаживающих ногами двери в каморки таких же "Рыжих" или задирающих им рукава, демонстрируя героиновые "дорожки". Социальный темперамент проявляется в обеих сериях. Можно сказать, что Паркс — поэт Америки, чувствующий все ее "правды".
Не бывает другого.
Не бывает, чтобы человек столь же чутко не просто улавливал, а мистически сохранял на пленке нервные эманации скульптора Альберто Джакометти в его парижской мастерской и мускусную ауру силы чернокожих бойцов — бандитов или "черных мусульман", не важно.
Не бывает, чтобы человек, проводящий ночи на хазах Гарлема и спотыкающийся утром о труп с перерезанным горлом, днем с такой же изобретательностью и энтузиазмом снимал модные дефиле. А Паркс был не только социальным фотографом, но и выдающимся автором Vogue и Glamour, протеже самого Алекса Либермана.
Фото: Courtesy The Gordon Parks Foundation
И ведь Паркса "контрастным" художником не назовешь, не спишешь его вдохновенную восприимчивость ко всему, что он снимал, на то, что контраст нищеты и роскоши — самый ужасный контраст на земле и вот, дескать, суть творчества Паркса — констатация этого контраста. А тонкость портретов художников "парижской школы"? А нежность, с которой он ласкает объективом лицо Ингрид Бергман на съемках "Стромболи" Роберто Росселлини? Есть им место в этой черно-белой картине мира?
Нет уж, никаких дихотомий. И никаких расовых или социальных эпитетов к имени Паркса прибавлять не надо вообще. Просто в чернокожем теле, у которого своя, земная биография, поселился сам дух фотографии. Придется признать, что такое тоже бывает.
Истории о том, как фотограф или режиссер сдружился с типом вроде "Рыжего", должны по законам профессиональной мифологии заканчиваться тем, что модель трагически, нелепо и страдальчески гибнет — нож в живот, пуля из проезжающего авто, тюремный бунт, а фотограф в одиночестве молча поднимает за него стаканчик виски, горюя, но и понимая неизбежность такого конца.
А вот Паркс в конце 1980-х встретил на знаменитом вокзале Penn Station постаревшего "Рыжего". Тот угостил его хот-догом и посетовал, что ребятня в Гарлеме от рук отбилась, в банды сбивается, не то что во времена их знакомства: ты, типа, заходи, пусть ребята увидят, чего можно добиться в жизни.
Бывает и такое.
Музей изобразительных искусств Нового Орлеана, до 12 января