Как ни старался в свое время фестивальный отборщик и эксперт по азиатскому кино Тони Рейнс развенчать Ким Ки Дука в глазах критиков и фестивального истеблишмента, называя его конъюнктурщиком и публикуя обличительные тексты, Ким оказался непотопляем, и с тех пор его фестивальная карьера только окрепла. Пару лет назад он растрогал каннское жюри своим исповедальным "Арираном", где предстал художником в кризисе. А в прошлом году взял Золотого льва в Венеции за "Пьету". Но беда пришла, откуда не ждали — на родине, где Ким, кстати, не так популярен, как в России, его новому фильму "Мебиус" не хотели давать прокатное удостоверение из-за сцен чрезмерной жестокости, пока Ким не пошел на компромисс и не вырезал в общей сложности минуту с небольшим из сцен, которые особенно шокировали цензоров. Дело в том, что весь сюжет его нового фильма "Мебиус" крутится вокруг кастрации — но надо заметить, что со времен "Империи чувств" (1976) японца Нагисы Осимы, где речь тоже шла об отрезанных гениталиях, поле так называемого "азиатского экстрима" значительно расширилось, не в последнюю очередь стараниями Кима и его соотечественников. Так что теперь членовредительством такого рода фестивальную публику уже не удивишь — на кинофестивале в Венеции фильм, конечно, прошел без купюр.
В самом начале фильма в кадре мелькает клюшка для гольфа, по-видимому, отсылая к другому фильму Ким Ки Дука — "Пустой дом" (2004), где персонажи до финала не произносили ни слова. "Мебиус" тоже сплошная пантомима — впрочем, Ким Ки Дук всегда любил молчаливых героев, еще со времен более ранних "Острова" и "Плохого парня". История начинается с того, как женщина (Ли Ын У), давно подозревавшая мужа (Чо Чжэ Хен) в измене, застает его на месте преступления и решает отомстить — ночью врывается к нему с ножом и хочет его кастрировать. Но мужчине удается защититься, и тогда разъяренная женщина проделывает это с собственным сыном (Со Ен Чжу), перенося на парня гнев, вызванный его отцом. Оскопив ни в чем не повинного мальчишку, она проглатывает кусок его плоти и сбегает из дома, так что отец с сыном остаются вдвоем. Отец пытается представить, как сын будет жить с подобным увечьем, ищет решение проблемы в интернете и попадает на какой-то мазохистский сайт, где написано, что все тело человека по сути является половым органом и снабжено соответствующими рецепторами, а удовольствие от боли схоже с удовольствием от секса. Надо ли говорить, что Ким Ки Дук всегда был убежден, что любовь и боль — две стороны одной медали, и мазохизм как раз то, что в его фильмах практикуется постоянно. Но это только начало истории — событий в фильме хватит на целый сериал. По ходу действия герои испробуют все — и мазохистские практики, и трансплантацию, и инцест. И даже будут бегать с отрезанным членом по улице — так что комический эффект от этого круговорота кастраций неминуем. Ким Ки Дук — вольно или невольно — выдал совершенно неожиданный финт: его фильм кажется не только пародией на него самого и пресловутую фирменную азиатскую жестокость, но и практически комедией, хотя такая вещь, как отрезанный мужской член,— это не шутка, все же вокруг этого предмета, как подразумевает фрейдистская психология, вертится мир. У Кима же этот центр бытия определяет поступки персонажей уже не метафорически, а буквально. Выходит этакий доморощенный фрейдизм, переходящий сначала в трагедию, а потом в анекдот, где режиссер походя перебирает все сакральные темы западной сексуальной психологии — тут тебе и инцест, и эдипов комплекс, и пресловутый страх кастрации во всей красе — только Ким Ки Дук лишает их всякой сакральности и превращает в форменный балаган.
Притом что фильм целиком построен на физиологии — герои кровоточат, их тошнит, иногда они режут друг друга и совершают половые акты,— на самом деле Ким снял буддийскую притчу. Правда, тут он выступил все-таки капитаном Очевидность: весь этот кровавый гиньоль был призван лишь сообщить простую буддийскую истину: блаженство обретешь не раньше, чем избавишься от желаний, страстей и привязанностей. Но самое любопытное тут, пожалуй, что Ким Ки Дук ухитрился рассказать эту историю без единого слова — за все полтора часа экранного действия его герои вообще не разговаривают, но тем не менее все происходящее предельно ясно. Что бы там ни думал британский эксперт Тони Рейнс, а Ким Ки Дук умеет снимать кино.
В прокате с 7 ноября