Фестиваль / Кино
Фото: Reuters
Самым ярким событием первого уикенда Сан-Себастьянского фестиваля стала премьера фильма "Ведьмы из Сугаррамурди" Алекса де ла Иглесиа, уроженца Страны Басков. В том, что творчество этого режиссера окружено на родине ореолом настоящего культа, имел случай убедиться АНДРЕЙ ПЛАХОВ.
В субботу перед вечерним конкурсным просмотром я заглянул в отмеченный многими знаками отличия бар "Каса Вергара", заказал парочку "маноло" и других "пинчосов" (маленьких закусок, достойных называться шедеврами искусства), как вдруг зал стал наполняться необычного вида людьми. Промелькнул невероятной длины и худобы юноша, напоминающий ходячий скелет, несколько девиц с причудливыми прическами и макияжем. Среди фриков разгуливал хозяин бара, знаменитый повар Альваро Мансо с огромным животом, а молодая негритянка, очевидно, его невестка, держала на руках новорожденного младенца. Баски помешаны на своих детях, и сначала я подумал, что попал на крестины хозяйского внука, но тут нарисовалась толпа крикливых девчонок лет пятнадцати, пытавшихся прорваться в бар сквозь вовремя выставленную охрану. И тут появились режиссер Алекс де ла Иглесия и "новый Бандерас" — артист Марио Касас: этот кумир и собрал толпу восторженных малолеток. Оказалось, в баре собралась съемочная группа фильма "Ведьмы из Сугаррамурди", сопровождаемая эскортом фанов. А следующим вечером артисты под шквал восторженных воплей вышли на премьерную сцену фестивального Дворца.
В английском варианте фильм называется "Bitching and Witching" ("Суки и ведьмы"), что вполне отвечает сути главных женских образов. Что касается мужских, то это неврастеники и неудачники, жертвы "женской гегемонии", которые решают среди бела для ограбить ломбард на центральной площади Мадрида. Для этого они внедряются в маскарад "застывших фигур": один обмазывается зеленой краской (изображает солдата), другой — серебристой и тащит на спине огромный крест (роль Христа). В жизни "Христос", разведенный с женой (естественно, сукой, которую он ввел в мобильник под именем Армагеддон), страдает от разлуки с сыном-школьником. Поскольку ограбление выпало на вторник — день, когда по решению суда ребенка дают отцу, тот решает захватить его на дело, а потом с плодами грабежа рвануть во Францию — в парижский Диснейленд. Все бы ничего, если бы по пути горе-гангстеры не оказались в Стране Басков и не попали в заколдованный городок, со времен Средневековья находящийся во власти остервенелых ведьм.
Алекс де ла Иглесиа — один из самых энергичных режиссеров Европы. Он насыщает фильм не только головокружительными гэгами и эксцентричными масками, но успевает обильно проложить их киноцитатами и сдобрить едким юмором, жертвой которого оказываются все и вся: католицизм, феминизм, мачизм, гомосексуализм и журнал "Космополитен". Картина начинается убойными титрами, в которых на фоне старинной живописи мелькают образы влиятельных женщин недавнего прошлого — от Лени Рифеншталь до Маргарет Тэтчер. А кульминация собирает едва ли не тысячную массовку ведьм, которые вызывают из-под земли гигантский женский тотем — так сказать, Матку Мира, которая пожирает кого ни попадя, переваривает и выпускает в мир уже другими, отравленными дьявольщиной. Ритуалом заправляет мадонна сатанинской секты в великолепном исполнении Кармен Мауры: в вечер премьеры эта актриса, муза Альмодовара и других больших режиссеров, получила приз "Доностия" за вклад в кинематограф.
Будучи отменным развлечением, "Ведьмы" одновременно прочитываются как стенограмма баскского духа и национального подсознания, которое не вытравить никакой глобализацией. Диснейленд, устроенный мальчику в Сугаррамурди, покруче парижского, а любовный хеппи-энд, разыгранный в театральном зале, нейтрализуется язвительными комментариями сидящих в задних рядах ведьм: среди них мы узнаем пародии на Джозефину и Дафну из бессмертной комедии "В джазе только девушки" и, разумеется, Кармен Мауру. Зло только делает вид, что отступает, да и зло ли это или просто авантюрная альтернатива мещанской рутине?