В этом номере мы заканчиваем публикацию воспоминаний Виталия Коротича. Порой трудно представить,что рассказывает он о том, что было двадцать лет назад на памяти многих читателей. Можно ли поверить, что замечательный в прошлом русский писатель Василий Белов писал доносы в ЦК, обвиняя Коротича в ужасном грехе—троцкизме. Правда, сам Коротич и сейчас уверен: Белов и до сих пор троцкизма от мазохизма отличить не сможет. Но жанр не забыл. Перо тянется к бумаге не для новых «Плотницких рассказов», сделавших Белова знаменитым, а для новых телег и открытых писем. Мне показали последнее из них, в газете «Завтра». Трудно поверить, что это свежий номер, скорее что-то пыльное, с чердака. Скоро кончится первое десятилетие ХХI века, а они все уверены, что есть кто-то великий и могучий, кто пинками отгонит чужаков от идеологических кормушек и подпустит их, «общепризнанных авторитетов в области духовности», «людей, практически задействованных в трудном процессе возрождения государственности поруганной России», «титанов», творящих русскую словесность.
Не смешно, ведь они и правда почти титаны—Белов, Распутин, Крупин, подписавшие этот очередной донос. Они могли бы стать титанами, если бы не сменили жанр: писательство, литературу на зависть и злобу. Они завидуют, завидуют, завидуют… Ерофееву, Познеру, Архангельскому, Швыдкому, Фокину, Эрнсту, Соловьеву, «нобелисту Гинзбургу». Ищут для них обидные слова: Познер—«певец доллара и Бжезинского», Ерофеев—автор «порноматерных книжонок», «ищет сермяжной правды постмодерна», Фокин «похабно препарирует пьесы». Чем больше злятся эти заслуженные немолодые люди, тем смешнее становятся. Смешон их будто бы народный слог, смешна их какая-то сталинская бдительность. Вот о Познере: не резидент ли он? «Не тонкая ли это провокация?»
Не сразу поймешь, о чем они, потом осознаешь: и эти классики хотят в телевизор. Именно туда, чтобы «возродить подлинную славу отечественного телевидения». Что они там собираются делать? Они же и отвечают: «Продолжать традиции созидателей и творцов прошлых времен». Вот уж не надо.
До встречи!