Безумные ожидания выпускников московских вузов — а если верить ВЦИОМу, каждый пятый рассчитывает на оклад не менее 50 тысяч рублей «чистыми» — лично у меня удивления не вызывают. Удивление уже прошло
 |
ДМИТРИЙ ГУБИН, журналист |
Полгода назад мой приятель, издатель Дима Аленушкин с нервным смехом рассказал, как набирал команду в новый журнал. Молодые журналисты без имени и в общем без судьбы претендовали на 3 тысячи долларов «чистыми» на корреспондентской должности, а узнав, что свободна еще и вакансия главного редактора, повышали претензии до 7 тысяч. Так что в желание получать пару тысяч американских рублей сразу после выпуска я вполне верю, а про низкую квалификацию выпускников попросту знаю. И противоречие здесь только кажущееся.
Это только на первый взгляд ожидания молодых специалистов необъяснимы. Может, в их финансовые требования заложена высокая цена жизни плюс инфляция? Но будем честны: несмотря на постоянный рост, цены на еду и транспорт в Москве все еще ниже, чем в Париже или Нью-Йорке. Может, в ожиданиях отражены резко выросшие затраты на съем квартиры? Господи, да вы в Лондоне не жили, где молодые «шерят», то есть снимают на двоих-троих даже не квартиры, а комнаты! И где, кстати, те же начинающие журналисты, cub-reporters, довольствуются суммой, не покрывающей прожиточный минимум.
Поэтому подходить к российскому молодому специалисту лучше не с вульгарным марксистским инструментом (согласно расчетам которого цена труда = расходы на воспроизводство рабочей силы), а с чуточку более современным.
Несколько лет назад американский ученый Лина Эдлунд и ее немецкая коллега Эвелин Корн опубликовали в Journal of Political Economy любопытную статью, в которой задались сходным вопросом, а именно: почему так необъяснимо много получают проститутки? Ведь их труд не требует ни образования, ни квалификации; слухи об опасностях сильно преувеличены, а что до «противности» занятия — так выносить утку из-под больного тоже радости мало.
Ответ Эдлунд и Корн дали такой: в доход проституток заложена профессиональная компенсация. Это компенсация за невступление в брак, поскольку, торгуя телом, женщина и безнадежно портит репутацию потенциальной жены, и пропускает детородный возраст в отличие от тех же медсестер.
К сожалению, не я первым познакомил с этим замечательным выводом российскую общественность: честь принадлежит выпускнику INSEAD Леониду Бершидскому. Но мысль Эдлунд и Корн о зарплате как о компенсации за профессиональный риск с тех пор кажется мне довольно универсальной.
Вольно или невольно, но сегодняшние российские выпускники действительно закладывают в зарплаты целый ряд рисков. И главный риск — это риск быть молодым в стране, которая не уверена в собственном будущем. Это у их сверстников в Америке или Европе карьера зависит от образования, таланта и трудолюбия. В России — от других факторов: сегодня, например, от работы в спецслужбах, от близости к власти, от принадлежности к касте «лояльных своих». Но завтра сегодняшние «свои» вполне могут оказаться «чужими» и что делать тогда? Выпускник не может планировать карьеру на годы вперед. Как планировать, например, финансово свою жизнь — текущие кредиты, многолетнюю ипотеку, если в случае увольнения профсоюз не защитит тебя за отсутствием профсоюза, а суд — за отсутствием независимого суда? Как задумываться о дальней перспективе, если выплаты в общественные фонды (пенсионный и социальный налоги) к нашему молодому специалисту скорее всего не вернутся, потому что государство в России все меньше напоминает аппарат социального перераспределения и все больше смахивает на механизм, при помощи которого один клан отнимает собственность у другого. Жизнь в России — это бесконечный риск. Начиная от движения по дорогам, больше напоминающим кладбища. И заканчивая здравоохранением, которое если и существует, то только за спецзабором (Василий Аксенов, напомню, недавно 6 часов провалялся без помощи с тромбом, перекрывшим доступ крови к мозгу. Даже медсестры объяснят, что это значит).
Крик российского молодого специалиста: «Хочу 50 тысяч!» — это, конечно, вовсе не утверждение, что он таких денег стоит. Это, если хотите, крик о том, что молодой человек знает цену своей стране. Вслушайтесь, вслушайтесь. «Эй, вы там, которые постарше, вы успели приватизировать полученные на халяву квартиры, участки и дачки, вы успели выловить всю рыбку, прежде чем окончательно замутили в реке всю воду, а нам досталась только тина, в которой мало что растет и живет! Мы не будем отбирать у вас то, что вы нахапали, просто дайте нам денег, и мы сами позаботимся о своих жилье, здоровье и пенсии! Но мы хотим этих денег сейчас!» И попробуйте на это что-нибудь возразить.
По-моему, придется давать.
Сначала решите, за что им платить
50 тысяч, конечно, нужны — тем, кто не сильно хочет работать и считает весь мир одним большим магазином. Но это не страшно — по крайней мере, пока от них ничего не зависит, кроме моды на загар или бледность, формы каблука или дизайна автомобиля. Только бы не лечили
 |
НАДЕЖДА АРХАНГЕЛЬСКАЯ, врач |
Поговорите со знакомыми докторами. Даже недовольный своей зарплатой, но уважающий себя врач в хваленые частные клиники и спецклиники не торопится. Откройте любую газету с объявлениями о работе: там полно предложений за те же скромные зарплаты в самые недоступные, на взгляд обывателя, лечебные заведения. Так что именно там риск встретить очень вежливого и услужливого непрофессионала больше. Но лечиться, правда, приятнее. За деньги вам расскажут, что можно не бросать курить и выпивать и одновременно становиться здоровым. За еще большие деньги пообещают стопроцентное излечение от всех болезней. Можно в кредит. Кстати, известен случай, когда одна известная дама, сделав операцию в Швейцарии, потом долго лечилась в простой больнице в Выхине. От сепсиса, кажется.
К слову, если общаться на Западе не с одними лишь пиар-менеджерами, а с теми, кто реально вкалывает, чтобы пробиться в профессии, легко выяснить: на шальные заработки и там никто не рассчитывает. Делать карьеру идут не в пафосные заведения, а туда, где учат. И учатся долго — подольше нашего.
Теперь о том, что считать у нас нормальными стартовыми условиями. У меня, например, еще есть ненормальные друзья. Они разрешают своим детям учиться в мединститутах. Прекрасно понимая, что те потратят на учебу, при хороших раскладах, лет десять, а потом окажутся представителями всем нужной, но низкооплачиваемой профессии, да еще за годы обучения вынесут несчетное количество уток. Хотя нет, утки теперь никто не выносит, памперсы появились. Все легче.
Детям этих родителей, которые всерьез пришли в профессию, чтобы лечить, еще труднее. Им ведь, уродам, миллион раз уважаемые люди объяснили: нет в нашей медицине ничего хорошего, только что в глаз не дали. А они все свое. Не поверите: по ночам учатся, поддежуривают, ни от какой работы не отказываются, покупают книги на сэкономленные деньги. Идиоты.
Другое дело — начинающие менеджеры.
Как-то раз меня попросили прочитать лекцию и провести семинар по психопатологии в одном негосударственном вузе, где готовят толпы экономистов, юристов, психологов, журналистов и прочих кандидатов в дорогостоящие молодые специалисты. Через 5 минут от начала я поняла, что кто-то из нас говорит на китайском. Их интересовало — как использовать психологию в целях продвижения самих себя на рынке труда. Я пыталась понять уровень их базовых знаний. В итоге мне объяснили и студенты, и позже преподаватели, что до сессии далеко и вообще вся эта лирика им не нужна. Диплом и так получат. Потому что от их знаний ни сейчас, ни в будущем никому не холодно и не жарко.
Менеджеры по продаже непонятно каких услуг населению просто хотят жить хорошо и широко. Что утешает — общество от них в общем и не зависит. С другой стороны, ну сидят они себе в своих офисах, что-то понятное только им и абсолютно никому, кроме их работодателя, ненужное делают. В принципе, сколько и кто им будет платить, никому не интересно. Они ведь не сеют, не пашут, не строят. Даже общественным строем уже не гордятся, хотя, как нам, медикам, иногда кажется, именно такие уже лет десять рулят страной со всеми ее известными (и неизвестными) бедами — медициной, образованием, экономикой, дураками, дорогами и прочими менеджерами, с которыми нынешние выпускники мечтают сравняться по заработкам.
Помните, у Ильфа и Петрова было про большой мир и маленький? В большом мире строили жизнь, сейчас уж неважно, правильную или нет, а в маленьком изобрели тем временем пробковые подмышники «Любовь пчел трудовых». Подмышники тоже нужная вещь, кто спорит, только у нас в последнее время эти миры явно поменялись местами. Успех и личность измеряют не тем, что человек умеет и что он доказывает, а тем, что он показывает и имеет: правильными штанами, ремнями, правильным отдыхом и ресторанами. 50 тысяч, конечно, позарез нужны тем, кто считает весь мир одним большим магазином.
Тем, кто считает иначе, думаю, правильно рассуждать так. Раз пользы от них никакой, то и вреда, наверное, будет немного. По большому счету ведь от них ничего не зависит, кроме очередной моды на загар или бледность, формы каблука, дизайна автомобиля. Только бы не лечили.
Впрочем, что это я все о врачах? Говорят, в позапрошлом веке, когда на вновь построенном мосту начиналось движение, строивший его инженер сам становился под мост и смотрел, как это движение осуществляется. Вероятнее всего, поэтому мы до сих пор и ездим по тем мостам…