Я сел за столик на свежем воздухе. На море был штиль. В душе тоже. Подошла официантка, дала меню и, пока я объяснял, чего я хочу, спросила, точно ли я русский.
— У вас такой неповторимый акцент, — сказала она на чистом русском языке, застенчиво улыбнувшись. — Здесь на этой неделе так много русских. Никогда столько не было.
Причем ей это, кажется, даже нравилось.
— Вы же тоже русская, — сказал я.
— Я уже десять лет здесь живу, — сказала она. — С родителями приехала.
Мне вообще-то не хотелось говорить с ней ни о чем. Мне хотелось есть. Но я поговорил. Она понравилась мне тем, что так любит русских.
— А вы знаете, что в Австрии хотят ввести квоты на русских туристов? — сказал я.
Она не поверила.
— А зачем? — спросила она.
— Чтобы меньше ездили, — пояснил я. — Мешают отдыхать культурным людям. Это история с Куршевелем аукнулась.
— С каким Куршевелем? — заинтересовалась она.
Я понял, что в Бари глупо рассказывать о Куршевеле.
— Да была одна история, — сказал я. — Отличились, в общем, как всегда.
— А! — просияла она. — Поняла! Ну, у нас это тоже бывает. Один дяденька уснул в базилике Николая Чудотворца (это одна из главных достопримечательностей города, которыми он сильно гордится. — А К.). Утром пришли — он лежит. Потрогали — живой. Думали, чудо. Оказалось, приехал поклониться православным мощам.
— Ну, и не устоял на ногах, — сказал я. — Бывает.
— Конечно! — улыбнулась она. — А вообще мы русских очень любим. Очень! Они такие милые.
— Вы — это кто? — спросил я.
Она смутилась.
Вместе с президентом России в Бари в этот день и правда приехало огромное количество людей. Вернее, не их было много, а город был небольшой. В Риме они растворились сами, а Бари растворил в себе.
И вот вечером я опять проходил мимо этого ресторана. И эта девушка окликнула меня. Она долго не решалась меня спросить о чем-то важном для нее — и не удержалась.
— А вот вы говорили, что в Австрии какие-то квоты вводят? — робко глядела она на меня.
— Да еще не вводят. Но хотят ввести. Я думаю, не введут. Это же глупость.
— Глупость? — задумалась она. — Вы правда так думаете?
— Подождите, — сказал я, — вы же тоже так думали еще сегодня днем. Уже не думаете?
— Да знаете, — еще больше смутилась она, — сегодня столько русских в нашем ресторане кушало… Честно говоря, тяжело было.
— Морально? — уточнил я.
— Морально, — вздохнула она.
Сгустились сумерки. В моей душе.