Чтобы попасть в аэропорт Исламабада, нужно пройти через огромную толпу перед зданием. Обычно такое здесь бывает раз в год — когда паломники возвращаются из хаджа в Мекку и их, как и принято на Востоке, встречает многочисленная родня. Но до хаджа еще далеко: толпы у входа — это сами пассажиры, которые могут попасть внутрь только после сложной процедуры досмотра. После того как Великобритания сообщила, что арестовала группу террористов «пакистанского происхождения», здешние власти ввели самые жесткие меры безопасности в аэропортах.
«ОНИ БОЯТСЯ НАШИХ КАМИСОВ!»
Здесь надо оговориться: досмотр в Исламабаде — это вам не досмотр в Хитроу. И дело не в том, что нельзя брать с собой на борт даже памперсы и детское питание (эти запреты западные авиакомпании уже отменили). Попробуйте осмотреть все складки национальной одежды, заодно соблюдая все исламские нормы обращения с дамами, и не сорвать расписание. Поскольку часть процедур выполняют в специальных кабинках специально обученные сотрудницы, здешние очереди растягиваются больше чем на четыре часа.
«А моему начальнику пришлось сдавать билеты, — рассказывает Наим Хан, сотрудник местной телекоммуникационной компании. — Ему надо было срочно в Карачи, но у него сердце больное и нужно возить с собой пакет каких-то лекарств. В аэропорту сказали: нельзя! Теперь лечу я», — грустно добавляет он, глядя на очередь.
Исламабад старательно подчеркивает, что он — тоже потенциальная жертва «Аль-Кайды» и особые меры безопасности призваны донести до масс эту мысль. В этом можно разглядеть и скрытую полемику: если пресса на Западе вновь говорит и пишет о Пакистане как о гнезде террористов, то здесь, наоборот, подчеркивают, что срыв террористических планов — большой успех местных спецслужб. «Пакистанская помощь оказалась решающей в предотвращении заговора, — напоминает журналистам представитель МИДа Тасним Аслам. — Мы доказали, что находимся на переднем крае борьбы с мировым терроризмом».
Те, кто ждет вылета в аэропортах, знают, что от оптимизма властей очередь не продвинется. Хуже того, многие готовятся к неприятностям и при посадке в иностранных аэропортах, для служб которых слова «пакистанец» и «террорист» почти синонимы. У всех на слуху скандал в американском порту Сиэтла, где два контейнера, прибывших из Пакистана, показались таможенникам подозрительными. Эвакуировали пол-аэропорта, выставили оцепление, был вызван спецназ. А в контейнерах оказалась ношеная одежда, проданная на ветошь. «Они боятся не только нас, но и наших старых камисов (национальные пакистанские рубахи. — «О»)», — посмеиваются пакистанцы.
После британских событий с разных концов мира приходят известия: то пакистанцев не пустят на выставку «из-за подозрительного поведения», то какую-то пакистанку задержат с бутылкой в американском аэропорту. «Что значит — она пакистанка?! — возмущенно говорил мне известный тележурналист Валиулла. — Она ведь жила в Америке!»
Пока старшее поколение злится, молодежь пытается высмеивать этот антипакистанский синдром. Как раз на прошлой неделе появились сообщения, что в США начала подготовку к полету в космос пакистанка Намира Салим. Популярный студенческий сайт отреагировал мигом: «SOS! На борту шаттла нашей Намире грозит неминуемая гибель от жажды — ведь американцы не позволят ей взять с собой бутылку воды!»
ЛИЦА ОПАСНОЙ НАЦИОНАЛЬНОСТИ
Возмущение и иронию понять можно — большинство террористов, арестованных в самой Британии по делу о терактах в метро, а теперь и по делу о попытке взрыва авиалайнеров, не пакистанские, а британские граждане. «Это не мы здесь, а они там, в Великобритании, их такими вырастили в своих школах и колледжах», — возмущается Валиулла.
Само выражение «пакистанское происхождение» здесь считают глубоко некорректным. В Пакистане живут пуштуны, пенджабцы, белуджи, синдхи. Предки многих британских мусульман перебрались в Британию еще во времена Британской Индии. Причины того, что кто-то из их потомков стал террористом, можно, конечно, искать за тридевять земель. Но в Пакистане в этом многие видят желание попросту спрятать концы в воду.
Тем не менее к концу прошлой недели в стране по «делу о самолетах» задержаны 17 человек. Большинство из них — граждане Пакистана, но, как сообщают власти, руководителем и вдохновителем всей акции был все же британский подданный Рашид Рауф — коренной британец, принявший ислам.
Официальных данных о расследовании мало — пресса питается информацией из «заслуживающих доверия источников». Те было сообщили, что задержанные «могут иметь отношение» к местной исламистской группировке «Джаиш-е-Мухаммад» («Воинство Мухаммеда»). Но представитель этой организации муфтий Абдур Рауф тут же выступил с опровержением: те, о ком идет речь, вышли из «Воинства» и установили контакты с «Аль-Кайдой», «которой руководят арабы».
От любого намека на причастность к терактам в Великобритании в Пакистане открещиваются, и дело не только в нежелании «попасть в террористы». Отношение к бывшей метрополии — Британии — здесь скорей уважительное. Английский остается языком пакистанской элиты. Его преподают в школах и колледжах, а те, кто посостоятельнее, стремятся получать образование в британских университетах. Британские дипломы висят в приемных пакистанских врачей — как свидетельство высокой квалификации. «Но это не значит, что все мы хотим жить в Лондоне, — объясняет мне доктор Умар из Исламабада. — Я вот учился в Британии, а затем вернулся и открыл зубную клинику. А несколько моих друзей по учебе остались в Британии».
Доктор Умар видит проблему не только в том, что арестованные в Лондоне британцы не смогли найти себя там, куда так мечтали уехать их родители. Она еще и в том, что они в Пакистане давно чужие. Зависшие между двумя родинами, они ненавидят новую и уже свысока относятся к старой. «Они чужие везде», — говорят про таких в Пакистане.
НА ГРАНИЦЕ С ЧЕРНОЙ ДЫРОЙ
При этом никто из пакистанцев не станет спорить с тем, что ситуация с терроризмом на родине далека от благополучной. В столице постоянно дежурят вооруженные патрули, все массовые мероприятия проходят при повышенных мерах безопасности. Суннитские или шиитские радикалы регулярно взрывают бомбы, не редкость теракты — в последние годы несколько самоубийц взорвали себя прямо в толпе на религиозных праздниках.
Местные обозреватели объясняют это тем, что по Пакистану проходит линия фронта между радикальным и умеренным исламом. Есть и националисты, воюющие с центральными властями, например в юго-западной провинции Белуджистан. Но все это — внутренние проблемы, и они не имеют отношения к авиалайнерам в далекой Британии.
«Пакистан стали обвинять в том, что здесь нашли убежище международные террористы после того, как мировые СМИ выучили словечко «Аль-Кайда», — говорит политический обозреватель Мухаммад Хан. — Но разве мы начали эту бесконечную войну в Афганистане, откуда вышла «Аль-Кайда»?» Эта война превратила пакистано-афганское приграничье в настоящую черную дыру. Исламабад и Кабул винят друг друга в том, что талибы с «Аль-Кайдой» продолжают сопротивление в Афганистане. Но пакистанская улица винит во всем Запад. Все популярнее версия «заговора» — никакой, мол, попытки взорвать британские самолеты не было, западные спецслужбы все это придумали, «чтобы опорочить мусульман и продолжать войну». Эту точку зрения поддерживает не только желтая пресса, но и бывший глава пакистанской разведки отставной генерал Хамид Гуль — фигура компетентная и влиятельная.
… Контроль за безопасностью в аэропортах в Пакистане обещают смягчить в начале следующей недели — в этом здесь тоже берут пример с англичан. Но Восток есть Восток: чем ближе к заветному часу, тем больше сообщений из «заслуживающих доверия источников». Вот самая последняя новость: в связи с британским заговором спецслужбы разыскивают двух иностранцев. Один из них — подданный Великобритании.
