О том, что Израиль переименовали, Мария Митрофановна (баба Маня, так просила называть) узнала от меня
- Как же так, - сокрушалась она, - наш Израиль… он всегда был Израилем…
Она живет в нем 70 с лишним лет. Недавно у нее сломался телевизор. О конфликте израильтян с палестинцами она слышит иногда по старенькому радиоприемнику «Альпинист», но ее это не волнует, как и многое другое, о чем говорят. А вот переименование поразило.
- И как же теперь он называется?
- Светлый Путь…
- Надо же! Название другое, а жизнь прежняя… Зачем же переиначивать-то было?!
А бог его знает. Я и сам-то на днях об этом узнал. И о том, что добраться до Израиля - раз плюнуть.
Полное название деревушки, где живет баба Маня - Новый Израиль. На старых картах оно еще сохранилось. А потом деревушку переименовали в Светлый Путь - привели название в соответствие с перспективой, к которой стремилась вся страна. В новые карты Светлый Путь почему-то не попал. Не указан.
Так вот, чтобы добраться до него, надо доехать до села Кушлева. Там и покажут путь в Израиль - пальцем. Потому что, если направление всей пятерней указать, промахнуться можно. От Кушлева до шести израильских домиков всего километра три бездорожья.
Перед поездкой к бабе Мане удалось выяснить исторические подробности. Новый Израиль старее того, что образовался на берегу Мертвого моря лет на 30. Иудейское вероисповедание здесь ни при чем. В 1918 году, когда по всей России не только брат в брата, но и в православие стреляли, в это глухое местечко добрались человек 70, исповедовавших «духовное христианство» - из секты хлыстов. Они и до революции были изгоями - по вере. Поэтому, помыкавшись в бегах по просторам страны, оказались здесь, в пойме Битюга. Сюда из братоубийственной войны не только пули не долетали - вести тоже.
Изгои-переселенцы посчитали это место землей обетованной и, срубив на нем дома, назвали его Новым Израилем.
Но пожить им здесь довелось недолго. Атеисты, околхозивая людей и земли, не допустили, чтобы в губернии, строившей социализм, кто-то поклонялся другой религии, кроме марксистско-ленинской. Хлыстов куда-то выслали.
Маша Воротилина (тогда еще, естественно, не баба Маня) переехала сюда с родителями в 1931 году. Потом замуж здесь вышла и здесь же потом похоронила в земле обетованной своего егеря. Уже в 80-х они были в Израиле единственными жителями. Оставшись в одиночестве, баба Маня одного боялась - заболеть. Кормилец-огород в 40 соток, овцы-агнцы, яблоня - воронежская «смоковница» - все ухода требует. Но бог миловал, оберегал. Хотя у нее нет в красном углу избы иконы. Ее со стены до сих пор охраняет большой портрет небольшого коренастого человека, по-простому так, крепко стоящего посреди Москвы. В кепке. Но с бородкой.
В последние годы жизнь в Израиле активизировалась, население увеличилось в несколько раз. Появились первые новые мигранты-переселенцы - дачники. Бывший воронежский прораб, а ныне пенсионер Валера Родионов стал новым израильтянином, можно сказать, на постоянной основе. Поселился с женой через дом от бабы Мани и на зиму не уезжает. У него есть собака с английским именем Джей. Она, когда не лень, гоняет Маниных овец, чтобы слишком не зажирели, да пугает грозным лаем волков: те воют зимой в лесу, а подойти не решаются.
Я спросил Родионова: чем так приглянулась ему израильская жизнь?
- Здесь нет ощущения, что ты постоянно кому-то что-то должен. Постовому, не пускающему в администрацию, депутату, которого избирал, чиновнику, к которому пришел за элементарной справкой, - подумав на лавочке рядом со своим домом, сказал Валера. - Здесь я впервые за десятилетия жизни почувствовал, что государство - это в первую очередь я сам.
Ко мне такое ощущение и во сне не приходило. И я пошел по лесной дороге назад. Надо было возвращаться домой: из Израиляaв Россию.