Вкусы не зависят от убеждений. Можно быть православным и слушать русский рок
НРАВИТСЯ--И ВСЕ ТУТ
Когда мы говорим, что некто является человеком «той или иной культуры» (например, либеральной или православной), то подразумеваем идейную систему, в которой человек воспитан, а также мир его художественных пристрастий. Может показаться, что в этом случае мы говорим о чем-то более концептуальном и единообразном, чем, скажем, культура быта. На самом же деле здесь все очень запущено. n Кто, спрашивается, всегда был поэтическим кумиром прогрессивного русского интеллигента? Нет, не ультрасовременного с его новейшими заморочками. А, так сказать, классического, советского по времени и более или менее антисоветского по духу. Ну конечно, Пастернак. Он был превращен едва ли не в главную эмблему русского либерального канона. Так что для критиков и ненавистников этого канона он автоматически стал злейшим врагом. Когда при встрече с махровым маргиналом-радикалом-оппозиционером некто приличного вида говорит: «Я человек другой культуры», можно не сомневаться: у этого, который приличного вида, в голове не только рыночная экономика, демократия и христианский гуманизм, но и Пастернак. n И тут встает вопрос донельзя тривиальный, но так-таки и не имеющий вразумительного ответа. Как все это согласуется с пресловутым сталинизмом Пастернака, который, что ни говори, был ему стихийно присущ? Считать «сталинские» стихи Пастернака такими уж вынужденными биография поэта не позволяет. И получались они у него, в отличие от Мандельштама, хорошо. А если почитать военную поэму Пастернака «Зарево», то там вместо христианского гуманизма такая дисциплинированная и сосредоточенная ненависть к врагу, что любой скинхед позавидует. Сумбурный «Доктор Живаго» этого явно не перевешивает. n Тем не менее Пастернака наш классический интеллигент любит. А почвенного художника Константина Васильева, например, ненавидит. Хотя тот ненависть специально не воспевал. Читают, конечно, все больше про свечу на столе, которая горела. Но, как бы то ни было, Пастернак остается советским поэтом. В этом нет ничего плохого. Это очень даже хорошо. Но для нашего интеллигента это не хорошо, а как бы не важно. Потому что ведь это же Пастернак. n Таким примерам несть числа. Почему православные слушают русский рок? Ведь там сплошной гнев, а также уныние и блуд, не говоря уже о пьянстве. С другой стороны, я знаю патриотов-неоязычников, лютых врагов христианства, которые обожают творчество рок-музыканта Романа Неумоева, несмотря на то, что он поправославнее Кинчева. n В этом и заключается одна из главных примет эпохи: в каждую голову инсталлированы две программы--идейная и эстетическая. За эстетической программой стоит еще одна, тоже идейная. Она как бы не работает, но от нее никуда не деться. Поэтому, назвав кого-либо «человеком той или иной культуры», мы не скажем ничего. Современного человека собрали, как компьютер, из разных частей--так он и ходит.
Виталий БРАХМАН, философ