Супер-Толстой

Супер-Толстой

Ехал в метро. Подъезжаю к станции «Площадь Революции». Вдруг вижу - напротив сидит натуральная шахидка. В платке. Смотрит напряженно, как будто в первый раз в метро попала. Руки на каких-то странных сумках, причем сразу на двух. Похолодел. Слава богу, стал вслушиваться в незнакомую речь - она звучала вокруг. Оказывается, в метро ехали турки-туристы. С видеокамерами, фотоаппаратами. Ехали снимать наше московское метро. Сейчас полно таких впечатлений у всех - мгновенный страх и замедленная реакция. Но дело в другом - я поймал себя на жесте, на импульсе: выйти из вагона на всякий случай. И вдруг подумал: а остальные? Они же дальше поедут. Успокоился. Вопрос остался в голове.

Значит, выходить нельзя? Или все-таки можно?

...Честно говоря, как-то не очень хотелось в тот день идти в театр. Такой театр жизни и смерти был по телевизору в те дни, что... Да и в кино тоже не хотелось.

Хотелось - ну, может быть, на природу. Или футбол посмотреть. Чтобы забыться, на какую-нибудь глупость глядя.

Спектакль, как всегда у братьев Пресняковых (для тех, кто не знает, - это очень модные и очень молодые драматурги из Екатеринбурга), назывался странно: «Воскресение. Супер». Ни идея - инсценировать Льва Толстого, ни репутация братьев (новые реалисты, постмодернисты или как там их - накрутят, навертят, будут издеваться и хамить классику) на оптимистический лад тоже не настраивали. Не хотелось ни изысков, ни сложных конструкций, ни ядовитой иронии, ни грубых бурлесков. Ничего из ныне общепринятого. Да и вообще ничего. Вот так вот думал, поднимаясь по высокой лестнице на Новую сцену МХАТа, где давала спектакль «Табакерка».

Перегруженный, длинный, занудный (в десятом классе вообще прочесть невозможно) роман Льва Толстого - вот об этом: выйти или не выходить? Мы все вместе едем или каждый отдельно? В невероятно огромном, отчужденном городе, где все боятся сейчас всех, вопрос звучит особенно интересно.

Князь Нехлюдов - да бог с ним, что князь, что аристократ, что барчук, уже давно не в этом дело - вот он решил остаться. И вся жизнь у него пошла под откос. Он почти бомж, он дурно пахнет, он потерял себя. Он ездит, даже бегает по тюрьмам, по этапам, хочет помочь - и превратился вроде бы в пародию.

В насмешку над этим своим чувством вины.

В спектакле все это показано как-то необыкновенно выпукло, ярко - совершенно уже неважно, где это происходит, когда, и волнует только одно: прав ли этот самый князь в своем желании остаться в уходящем вагоне? В своем желании впрыгнуть в него, когда он уже ушел? Ведь это же нелепо. Почти бездарно. И сам князь нелеп. И история его с соблазненной девушкой, на которой он через столько лет захотел жениться, а она давно уже проститутка и уголовный элемент...

Парадокс спектакля в том (а Пресняковы известны как мастера парадоксов), что его авторы не спорят с Толстым, не перечат ему, занудному старикашке. А, как ни странно, берут за руку и ведут дальше. Им (то есть нам, через сто лет) абсолютно понятно, что весь этот толстовский бунт против устоев, против морали, против заведенных обычаев - давно и безнадежно провален. Что Нехлюдов выламывается, в общем, не из морали, а из самых важных, жестоких и непреложных законов судьбы. Что у каждого действительно свой вагон, своя дорога, своя траектория. И что абсолютно правы те, кто вольно или невольно указывает Нехлюдову на бездарность его затеи. Но...

Но оказывается, что именно сейчас, в эту тяжелую минуту Нехлюдов - это супер. Не все современные словечки, хулигански вставленные в толстовский текст, показались мне удачными. Но вот то - супер, - давшее ключ и название всей пьесе, показалось удачным очень. Супер в данном случае - это чистый восторг. От неожиданности. От озарения. От необходимости именно сейчас, в данную минуту вот такого нелепого, казалось бы, действия и поступка. Чтобы переломить как-то - вот это давящее, что висит в воздухе.

И те, кто сейчас сдает кровь, и собирает деньги, и плачет целыми днями у телевизора, и пытается кого-то спасти, - это супер. И те, кто чувствует, ощущает физически свою вину, - это супер. И даже те, кто просто преодолевает свой страх, - это супер. Потому что они верят в то, что можно воскреснуть. Не озлобиться. Не выйти из вагона.

Борис МИНАЕВ