Документальное кино нужно смотреть в три ночи, наедине с собой
В детстве я не очень любил Валентину Леонтьеву. Во-первых, мне казалось, что она ведет почти все самые плохие программы... Утром в воскресенье (или в субботу?) — «Умелые руки» (я ни рисовать, ни склеивать, ни выпиливать активно не хотел и просто терпеливо ждал мультиков). Вечером — «Спокойной ночи!»... После них — вечерние новости. Днем — «От всей души». Во-вторых, я почему-то чувствовал ее власть над собой. Оторваться от этого голоса, взгляда, от этих рук, делающих плавные пассы, было практически невозможно. И я злился, и все равно смотрел. Теперь она старушка. Полузабытая легенда. Миф. Но оторваться от ее взгляда, от ее рук по-прежнему невозможно.
Для того чтобы сделать фильм о Валентине Леонтьевой, мало таких же вот детских воспоминаний — нужно было помнить физически, кожей, как ЭТО все у нее работает. Какая там пластика и какой тембр. Виталий Манский вспомнил. Благодаря случаю (и, кстати говоря, благодаря нашему огоньковскому фотографу Юрию Феклистову). Этим отличается режиссер «реального» или, по-старому, документального кино — он мыслит не идеями, не схемами успеха, а своими ощущениями.
Фильм этот я смотрел не отрываясь после рабочего дня, после всех футболов и всяческих американских кин, в три часа ночи. Когда день уже совсем кончился. Когда отошла на второй план моя обычная жизнь. Когда я остался совсем наедине с собой. Я смотрел «Валентину Леонтьеву» (режиссеры В. Манский и О. Косолапов), повторяю, практически не отрываясь, как и «Падение Икара» режиссера Юрия Шиллера, как и «Русскую канарейку» режиссера Екатерины Еременко.
Нет, ничего слишком трудного в просмотре моем не было, ведь «За стеклом», «Голод» и «Последний герой» — все реалти-шоу — это тоже «документальные фильмы» о людях, которые решили немножко поторговать собой, своей божественной индивидуальностью. Объемный гулкий звук, сумбурное движение тел на экране, живые разговоры, когда интонация то вспыхивает, то угасает, невыдуманные чувства — все это оттуда, из документального кино.
Но есть разница: режиссеры документального кино находят в жизни самые редчайшие, самые эксклюзивные моменты. Какие-то чудеса, в существование которых сначала даже не веришь, кажется, что все подстроено (как, например, с трудом веришь в существование в далекой деревне шофера, который хочет взлететь на самодельном самолете, или простых русских мужиков, всю жизнь положивших на певчих птиц). Реалти-шоу показывает людей, которые, напротив, хотят избавиться от себя, таких неправильных, слишком толстых или тонких, слишком нежных или слишком доверчивых (по их мнению), то есть слишком реальных — и стать некой правильно организованной пустотой. Чтобы получить приз. Зрелище по-своему тоже удивительное.
Кстати, в «Валентине Леонтьевой» есть один момент касательно призов. В годы советского почти голода, когда за продуктами записывались с двенадцати ночи, ее, популярного теледиктора, пропускали без очереди в магазин. И однажды директор предложил ей выйти с «черного хода» — там ее ждали две сумки с продуктами. Взять эти два пакета и выйти с ними на улицу она не смогла.
У меня была возможность посмотреть документальные фильмы в три часа ночи, на кассете. У обычного зрителя такой возможности нет. Во всех смыслах. Когда я рассказываю об этом кино друзьям и знакомым, меня спрашивают: а где все это показывают? Нигде.
Фильм «Валентина Леонтьева» показывали, впрочем, по каналу «Россия», но его мало кто смотрел. И не только из-за неудобного времени. Просто невозможно в телевизионном потоке переключиться на что-то другое. Среди рекламных роликов, тридцатисекундных сообщений о землетрясении и взрывах, ток-шоу и реалти-шоу, среди художественных фильмов и разбитных сериалов, среди рождественской мишуры и мыслей о зарплате сесть и слушать сорок минут Валентину Леонтьеву, или смотреть на деревенскую жизнь, или канареек и их хозяев невозможно. Не хватает сил.
Но если это так, то и я тоже... всего лишь герой реалти-шоу. И я тоже живу по глупым установленным правилам. Я им подчиняюсь. Неужели я тоже?
Кстати, Виталий Манский сейчас снимает телешоу о группе «Тату».
Интересно, что у него получится.
Да, и еще. Все три фильма — победители четвертого национального конкурса «Лавр». Я недавно был на церемонии награждения. В этом году было девять номинаций. В каждой номинации — по три работы. Двадцать семь качественных, а иногда просто прекрасных документальных фильмов. Участников конкурса становится все больше. Реальное кино хотят снимать многие.
То есть многие, как и я, понимают, что так дальше жить нельзя — надо искать в ненастоящем хоть что-то настоящее, иначе вас в конце концов просто вычеркнут. Выбросят из этой передачи.
Борис МИНАЕВ