ЛЮБОВЬ ПО ЗАКАЗУ
В последнее время меня не покидает чувство, что все новые российские книги пишутся, переводятся и издаются по заказу. Вероятно, это и называется нормальным рынком: у каждого издания есть адресат, каждому гарантирована четко просчитанная реакция. В конце концов для всех пишутся только очень хорошие книги. Книги обычные, которых большинство, пишутся для потребителя с конкретными параметрами: пол, возраст, иногда цвет глаз.
«Торнтон и Сагден», правообладатели, выпустили на русском «Дневник Бриджит Джонс» — книжку, рассчитанную на тридцатилетних, одиноких, борющихся с лишним весом представительниц среднего класса. Роман Хелен Филдинг, ставший бестселлером по обе стороны Ла-Манша и активно читаемый в России, состоящий из непрерывного подсчета калорий, насмешек над собственной фигурой и страданий по поводу опозданий возлюбленного, кажется мне не просто специфическим, но еще и убойно-нудным чтением. Дело в том, что угодить читательнице (и даже читателю) очень легко — достаточно упомянуть ее (его) комплексы и тем подарить блаженное чувство собственной неодинокости. Но вот ведь в чем проблема: одним смакованием эти комплексы не преодолеваются.
Еще об одном адресном чтении. О книге Дмитрия Щеглова «Любовь Орлова» («Эксмо»). Это одна из лучших актерских биографий, которые мне доводилось читать за последнее время. Впрочем, не уступает ей и книга Надежды Пушновой о Валентине Серовой «Круг отчуждения». Видимо, действительно настало наконец время для объективных книг о тридцатых, то есть вполне объективны мы тут, слава богу, не будем никогда, но тридцатые можно стало воспринимать как факт искусства. Без оголтелой ностальгии и оголтелой же ненависти, с должной долей отстраненности, как в эпоху петербургского модерна, в которой хватало своей мерзости и своей крови. Но остались «Бродячая собака», «Бубновый валет» и «Зеленое кольцо». Точно так же можно теперь написать хорошую книгу о двойственных, надломленных, испорченных (Серова в большей степени, Орлова в гораздо меньшей), неотразимых женщинах тридцатых годов. Днем спортивная и бодрая героиня советских комедий; ночью порочная и обманчиво-доступная героиня московской богемы. Советская, сталинская двойственность, тайная борьба дня и ночи в этой самой дневной и самой ночной из советских эпох.
Еще о двух книгах, которые явно имели адресата (по крайней мере в замысле), но в реальности я его не обнаруживаю. Обе имеют отношение к Петербургу. Первая — «Петербургская эротическая проза». Вышла в издательстве с призывным названием «Продолжение жизни». Заниматься продолжением жизни по прочтении антологии не хочется: впечатление такое, что авторы насиловали себя, сочиняя эротику, — лишь бы напечататься. Раньше так писали о производстве.
Вторая книга, имеющая к Петербургу самое прямое отношение, — «Владимир Путин. История жизни» в исполнении Олега Блоцкого (издательство «Международные отношения»). Тоже петербургская проза, и тоже неприличная. Это страшно многословное, с бесчисленными отступлениями сочинение сильно компрометирует и автора и героя. Никто не мешает Блоцкому любить Путина, но такая неумелая, подростковая любовь, в особенности публичная, не удовлетворит ни персонажей, ни читателя. Писать о президенте вообще не обязательно, но писать о нем плохо, да к тому же без крайней необходимости — это уже диверсия. Впрочем, адресат этой книги мне как раз понятен. Она написана не для чтения. Ее издали для чиновников, которые смогут ее поставить на полки в кабинетах, чтобы лишний раз доказать свое служебное соответствие.
Дмитрий БЫКОВ
На фотографиях:
- «ДНЕВНИК БРИДЖИТ ДЖОНС» --СИЛЬНО ПАХНУЩИЙ «КЛЕРАСИЛОМ» «ДНЕВНИК АДРИАНА МОУЛА» СЬЮ ТАУНСЕНД. ФИЛДИНГ БЕЗ СТЕСНЕНИЯ ВОРУЕТ У ТАУНСЕНД ФИРМЕННЫЕ ПРИМОЧКИ
- ДЕКАДАНС 30-Х ТАК ГЛУБОКО ЗАСЕЛ ВО ВСЕМ СОЦРЕАЛИЗМЕ, ЧТО ТОЛЬКО О НЕМ ПО БОЛЬШОМУ СЧЕТУ И СТОИТ СЕЙЧАС ГОВОРИТЬ
- ТЕКСТ ХОРОШЕГО ПИСАТЕЛЯ ВОЗБУЖДАЕТ, ДАЖЕ ЕСЛИ ОН О СТАНКАХ; ТЕКСТ ПЛОХОГО ЗАСТАВЛЯЕТ БРЕЗГЛИВО МОРЩИТЬСЯ, ДАЖЕ КОГДА ОН О СТРОЙНЫХ НОГАХ И ПОЛНЫХ БЕДРАХ
- СТРАШНО МНОГОСЛОВНОЕ, С БЕСЧИСЛЕННЫМИ ОТСТУПЛЕНИЯМИ СОЧИНЕНИЕ СИЛЬНО КОМПРОМЕТИРУЕТ И АВТОРА И ГЕРОЯ