Ландшафт мирового бизнеса можно сравнить с поверхностью Земли. Большая часть на уровне моря — «ни шатко ни валко», от получки до получки, словом, мы с вами. Есть канавы, каньоны и пропасти, и есть холмы, горы и скалистые вершины. Так же как горам присвоены альпинистские категории, так и богатейшие люди имеют свои «маркировки» — места в top-list'е журнала Forbs. Самый «нищий» из форбсовских миллиардеров — Джерри Янг, создатель поисковой системы Yahoo. Совсем недавно, года четыре назад, он был за пределами списка, так что он на новенького. Вот его история
ДЖЕРРИ YAHOO! ЯНГ
Миллионеры — народ простой. Я знаком с парочкой, с кучей незнакомых я каждый рабочий день подымаюсь в лифте: они сходят на четвертом этаже Чикагской биржи, а я еду дальше, на тринадцатый. В принципе если рано начать работать на нормально оплачиваемой работе, то за двадцать лет беспорочного труда и отсутствия вредных привычек можно скопить миллион. Именно так возникли миллионы у моих знакомых. Есть, конечно, и более романтические миллионеры, но все равно в них не чувствуется господнего пальца, мазнувшего по лбу. Люди как люди. Другое дело — миллиардеры. Обладание суммами, которые невозможно потратить — не на что, разве что обменяв их на разные способы делания еще больших денег, — вызывает некоторое замешательство. Словно они какие-то ожившие головы с горы Рашмор или родосские колоссы.
Итак, стадо миллиардеров составляет всего 537 голов. Самый обеспеченный из них — Билл Гейтс. Самый «нищий» — Джерри Янг, у которого ровным счетом один миллиард и который может вылететь из стада в два счета. Я представляю эту сцену: Джерри приходит домой с работы, бросает портфель в угол и, не говоря ни слова встревоженной жене, садится за небогатый ужин. Наконец жена прерывает молчание: «Уволили?» Мистер Янг прячет глаза, ну и так далее...
Но, посмотрев повнимательнее на Джерри Янга, разыскав его глазами в толпе, я узнаю в нем — кого бы вы думали? — старого знакомца, тридцатидвухлетнего нувориша, первого успешного надувателя дот-комовского техно-пузыря, изобретателя Yahoo. Как бы хотелось, чтобы он еще и неженатым оказался, ан нет, есть кто-то, кто, подав ему щей, будет подперев голову ждать, когда муженек расскажет о неприятностях на работе. Нам бы такие неприятности.
Как всякое множество случайно собранных людей, миллиардеры предоставляют уйму способов бессмысленно тратить время, подсчитывая:
— сколько миллиардеров на душу населения приходится в той или иной стране;
— какую часть бюджета каждой страны составляют ее миллиардеры;
— зависимость состояния от возраста;
— количество миллиардов на год обучения в высшем учебном заведении...
А потом делать из этого спорные заключения о том, что огромное состояние добывается не упорным многолетним трудом, а скорее выигрышем в лотерею — одним верным решением, пришедшимся на небывалое стечение благоприятных обстоятельств; что количество богачей в стране соответствует другим показателям богатства страны; что обогащение мало связано с образованием — если вы решили стать миллиардером, не тратьте время на защиту диссертаций, а идите в розничную торговлю или в организованную преступность.
Можно сосредоточиться на исключительности богачей — Скотт Фицджеральд считал богатых «не такими, как мы с вами»; а можно искать в них заурядное, постоянно имея в виду парадокс — зачем простому человеку, который может позволить себе все мыслимые удовольствия не более чем за миллион долларов в год, иметь в сотни раз больше? Вот бы разобраться, какие немыслимые удовольствия испытывает уже знакомый нам Джерри. От чего он издает клич восторга: «Y-a-h-o-o!»?
Он родился на Тайване, в городе Тайбеи`. Отец его был из коммунистического Китая и умер, когда Чих-Юану — так назвали его папа с мамой — было два года. Чем не Диккенс?
Мама преподавала в университете английский и историю театра и переехала в Штаты, когда сыну было десять. Сынок был настырным и донимал маму вопросами, китайские иероглифы он стал учить с трех лет — бог знает, закончил ли.
В Штатах семья, в которой имелся еще один брат, помладше, обосновалась в Калифорнии. Школьные и ранние университетские годы обойдены вниманием биографов, но ясно, что Джерри не только пил пиво, курил траву и приударял за девочками, потому что в конце концов он угодил в аспирантуру в Стэнфорде (один из самых престижных универов) писать диссертацию по электроприводу. Те, кто знает, что это такое, не удивятся, узнав, что Джерри так наскучила диссертация, что он вместо этого увлекся рытьем в Интернете, но делал это в отличие от людей с шестизначными цифрами годовых доходов по-китайски основательно. Вместе с дружком Дэвидом Файло — чудное имя для компаньона в компьютерных делах — он проиндексировал места в Интернете, которые посетил. Попробую пояснить, что это значит.
Когда вы роетесь в Интернете, то идете от ссылки к ссылке. Вы выбираете из разных возможностей, но более или менее поступаете как витязь на распутье. Это забавно, но не целесообразно. Допустим, однако, что вам приспичило найти материалы, посвященные увеличению удоев или чемпионам борьбы сумо. Навряд ли вам они встретятся тогда, когда в них есть нужда. Как же превратить эти случайные блуждания во что-то полезное?
И наоборот, вы поместили информацию о своем опыте увеличения надоев в Интернете и хотите продавать этот опыт или обмениваться им с другими энтузиастами. Как же вас найдут? Чтобы обеспечить встречу поставщика информации с ее потребителем, создается то, что теперь называется поисковым сервером, который состоит из хранилища слов, а каждому слову соответствует перечень интернетовских адресов, где оно встречается.
Понятно, что первый придумавший такой поисковый сервер должен был преуспеть. Но разве знаешь — насколько? Вот, например, до сих пор неизвестно имя изобретателя колеса, а уж он-то заслуживает возглавить любой список. В отличие от времен изобретения колеса успех в наши времена появляется на свет в атмосфере максимального благоприятствия. Нашелся venture capitalist, ссудивший миллион, «Нетскейп» вызвался предоставить серьезную компьютерную базу — voila! Компания, базировавшаяся в трейлере на паркинге Стэнфорда, пошла в гору.
Далее следует комментарий, касающийся в основном словаря. Что такое трейлер? Вагончик, в котором можно жить. Жить в трейлере — это межа между бездомностью и домом. Что такое venture capitalism? Это очень симптоматично для нашего времени, когда деньги рождают деньги и умирают. Зачать деньги — вот в чем понт. Когда вкладываешь деньги в старые, укоренившиеся бизнесы, нельзя рассчитывать больше, чем на восемь, десять, двенадцать процентов интереса. Когда вкладываешь деньги в новорожденную компанию, можно ожидать чего угодно, например шестисотпроцентного увеличения капитала. Даешь каким-то пацанам, в натуре, миллион, а через неделю получаешь почти миллиард. Venture capitalism занимается именно этим — отысканием подходящих нахальных юнцов, работающих, как Стив Джобс из «Эппла/Макинтоша» или Билл Гейтс/Сами знаете откуда, в родительских гаражах, вдуванием в них денег в надежде получить небывалый возврат. Та же компания, которая субсидировала «Эппл», дала деньги Джерри, и он не обманул ожидания.
Когда в 1996-м Джерри и Дэвид выпустили акции на рынок, за один день они подскочили в цене почти на рекордный за все времена процент... Кажется, опять нужен комментарий. Компания в Штатах может быть частной и общественной. Если она частная, то она не стеснена никакими правилами, НО! Она не пользуется общественными деньгами. Если же она решает go public — выпустить акции, то в ее развитии возникает момент, который я бы сравнил с превращением куколки в бабочку. Наступает день IPO — initial public offering, когда на «первичный рынок» выбрасываются акции новорожденной компании. Проклятый мир капитала, все приходится объяснять. «Первичный рынок» — это банк, осуществляющий первичное предложение акций по некоторой «научно» обоснованной цене. Вторичный рынок — это мы с вами, люди с некоторым количеством наличности, которые хотели бы вложить ее в наиболее быстрорастущие акции.
Как только Джерри и Дэвид выбросили (с помощью какого-то банка, который неважен для нашего повествования) свои акции по цене $13 за акцию, к вечеру их цена поднялась до $43, что означает — наш герой стал богачом. Вечером этого дня компания стала стоить $848 тысяч. В этот момент Джерри мог продать свой пакет акций, обменять деньги на золото, и весь его род стал бы обеспечен навеки веков. Аминь.
В чем состоит, раз уж об этом зашел разговор, американская мечта? Вы только что видели ее пример в химически чистом варианте. Парнишка с широким азиатским лицом и улыбкой маменькиного сынка вдруг становится вровень с обитателями Виндзорского дворца. За счет чего? Никто не может внятно объяснить. Гениальный Ферми, единственный в своем роде Эйнштейн, легендарный Джон Уэйн и прелестный Вуди Аллен... и так далее и тому подобное — не достигли и сотой доли этого успеха... но совершенно не тужили по этому поводу. И в этом, по-видимому, иллюстрация пошлой пословицы: «Не в деньгах счастье».
Вернемся к нашему китайцу. Судя по высказываниям, опубликованным в иллюстрированных журналах, Джерри не Софокл. Он, бесспорно, очень смышлен, довольно обаятелен — на его визитке его должность обозначена так: «Главный Яху» — он любит стряпню своей матушки, его главным развлечением является велосипед, до 1997 года он летал экономическим классом (это там, где нельзя вытянуть ноги, а где-то впереди обязательно орет младенец), он женат на японке из Коста-Рики (мысленно ставим ему пятерку — японка!). Но где, где ожившая голова со скалы Рашмор?
Давайте лучше порассуждаем о природе его богатства. Оно все «на бумаге». Конечно, у нашего героя есть карманные деньги и дом в Сан-Хозе — я был там однажды на оружейной ярмарке: дорога вдоль океана из Сан-Франциско, чудо что такое, но сам городок — жара и пыль.
Но главное, то, что ввело Джерри в форбсовский список, — это рыночная цена его акций. Предположим — чего не случится! — его акции упадут в цене до нуля. Не знаю, что может вызвать такое удивительное пике, но вдруг. У него останется просто несколько десятков или сотен компьютеров — это не богатство, так, курам на смех. Он не сиганет с верхнего этажа небоскреба. Для него в мире мало что переменится. Он найдет себе работу. Будет получать шестизначную зарплату, а Голливуд купит историю его жизни. Еще и лучше.
Тут самое время вспомнить марксистское толкование личности. Пересечение общественных отношений. Яху богато, и славно, и Джерри вместе с ним — постольку-поскольку публика верит, что оно таково. Богатство Джерри, таким образом, — это воплощение общественного приятия его технического открытия, иначе говоря, его имидж. Почему Джерри не успокаивается на достигнутом, не изымает деньги из рынка и не отправляется ловить марлина на Карибах, путешествовать по Тибету, да мало ли интересного на свете? А потому, что не в деньгах счастье. Яху стало проекцией его личности. Каждый раз, когда мы набираем пресловутое http://www.yahoo.com, а теперь еще и сайт покупки билетов, многочисленные аукционы, не забыть бесплатную хот-мейл, мы как бы набираем его номер телефона и говорим: «Хай, Джерри, что новенького, ничего, если я побеспокою тебя еще разок, очень нужно». — «Господи, — говорит Джерри, и мы знаем, что он не врет, — да ради бога, для того и поставлено».
Довольно сложно представить себе Джерри Янга, владельца Yahoo, в излюбленном образе журнала «Крокодил»: черный сюртук, непомерное брюхо, цилиндр, сигара, этакий мистер Твистер, бывший министр. Он явно не раковая опухоль на теле человечества, а один из клапанов сердца, не очень импозантный, но едва ли заменимый, плохо различимый в толпе — по своему собственному выбору: одно из его высказываний в интервью сводится к тому, что он не прочь спрятаться за удачно, хоть и случайно придуманное имя — Интернет как мощное демократическое образование должен, по его убеждению, поощрять анонимность. Кстати, Yahoo значит: «Еще один иерархический официальный оракул». Мне лично импонирует многослойность, постмодернистская отсылочность названия.
А где же скандал? Что за селебрити без скандала? В том-то и скандал, что Джерри — мозговой тип, классический молодой ученый. В его случае трудно найти, чем может поживиться досужее внимание. В голове у него «глобализация информационного пространства», «капитализация интернет-стартапа», «человеческий капитал как важнейший фактор успеха». Он занят тем, что неустанно ездит из страны в страну, распространяя Яху по всему миру, сталкиваясь с удивительными случаями, как, например, разные национальные законы в отношении «печатного» слова. Например, недавно был случай, когда французы пробовали судиться с Яху из-за того, что на его он-лайн аукционе выставлена для продажи фашистская символика, что является преступлением на территории Франции. Ясно, что не сам Джерри разбирался с тяжбой, но участие его несомненно — добавил собственные деньги. (Дальнейшее касается всех толстосумов: «роскошное неудобство богачей», писал Мелвилл, правда по другому поводу, о теплых спальнях.)
На лекции в Гонконгском университете он много говорил о соперничестве, потенциальной неудаче и необходимости быть готовым к ней; у него гибкое молодое тело без типичных американских безобразий, вызванных слишком долгими пребываниями в машине или спортзале, свободная жестикуляция академического стиля; простая яппишная одежда из Гэпа-хаки и белая футболка, виднеющаяся сквозь расстегнутый ворот; у него по-китайски слегка гнусавый голос и безупречный английский с заметным акцентом и опять-таки академически-деловым словарем. Он не популист: ни анекдотов, ни двусмысленностей. Знаменитый трейлер остался в тени.
Нет, но что-то должно быть. Помните, как во «Всей королевской рати» ищется материал на «праведного» судью Ирвина... и находится?
Дала бы мне редакция открытый счет, а банк — оплаченный отпуск, отправился бы я в погоню за Джерри, узнал бы, что он болельщик борьбы сумо, что оскорбительно (для себя) мало тратит на филантропию (зеленый еще, не успел вникнуть), что прилив эротического вдохновения у него случается под Пола Маккартни, что до 1998 года у него был обычный 28.8 модем, чтобы не отрываться от масс, что больше всего ему не нравится стоять в аэропортах в пограничных очередях (гражданин вселенной хренов!). Он поделился бы со мной раздумьями, не дать ли большую сумму денег Китаю, склоняясь, кажется, к тому, чтобы не давать; он боится попасть в ложное положение в сложные времена ловли китайских шпионов и арестов американских самолетов. На вопрос, испытывает ли он к своей матери больше чем сыновние чувства, он бы скис от смеха: «Слышь, друг, ты слово motherfucker пытаешься переводить на русский?» И — полная неожиданность! — оказался бы суеверным: после каждой трапезы в китайском ресторане он взламывал форчун куки и серьезно вникал в предсказание. После этого на лице его с характерными для китайцев бровями, слегка прижатыми к носу сверху, и ртом, слегка прижатым к носу снизу, изображалась душевная работа, затем он лез в палм-пилот и что-то там менял. Я несколько раз спрашивал бы его о России, и каждый раз он поворачивал беседу на мой рассказ о ней, да так, что мне приходилось рассказывать о том, что мне в ней совсем не интересно: рост национального «среднего класса», гарантии для инвестиций; ничего об Акунине, ничего о Сорокине, ничего о Сокурове. Каждому свое.
Александр ГЕЗЕНЦВЕЙ