ШУМАХЕР КРАСНАЯ ШАПОЧКА

Они вместе писали историю гоночного спорта: Михаэль Шумахер, превосходный и внешне весьма сдержанный гонщик, и «Феррари», любовь всех итальянцев. Немецкий писатель Мартин Мозебах делится своими личными впечатлениями о «человеке в красном»

ШУМАХЕР КРАСНАЯ ШАПОЧКА

Гонщики «Формулы-1», разумеется, не такие маленькие, как жокеи, но далеко и не атлеты, занимающиеся силовыми видами спорта. Стройные, подвижные молодые люди. Их плотно облегающие гоночные костюмы немного напоминают космические скафандры. Позируя на фото вместе со своими конкурентами Дэвидом Култхардом и Микой Хаккиненом, Михаэль Шумахер кажется моложе и зауряднее, чем другие, хотя ему уже за тридцать. Иногда Шумахер выглядит как хорошо воспитанный мальчик. Его кукольное личико — с маленьким ртом и правильными чертами лица — выражает полную бесхитростность. Черт возьми, были ли у него когда-нибудь прыщи в 16-летнем возрасте? Несмотря на огромное напряжение, кризисы и сказочный успех, Шумахер, будучи уже отцом семейства, все еще кажется человеком без возраста, его и сегодня можно было бы принять за ученика старших классов.

Образ вечной молодости нарушается только характерным подбородком, как у Щелкунчика и Петрушки. Довершает эту «кукольность» маленький, как вишенка на торте, факт: Верхняя Италия, где находится штаб-квартира «Феррари», — родина Пиноккио. Гонщика, которого с ранней молодости «лепили» и вплоть до самых мелочей контролировали тренеры и менеджеры, можно легко заподозрить в том, что он является лишь их продуктом. Но «деревянный», как у Щелкунчика, подбородок Шумахера свидетельствует об обратном: о силе воли, целеустремленности и полной невозмутимости.

Древние греки превозносили спорт в буквальном смысле слова до небес. Для поэта Пиндара спорт был религиозным обрядом и даже больше: божьим откровением. Аполлона сравнивали с победителем соревнований, в момент победы спортсмен отождествлялся с богом, потому и ставили статуи олимпийцев в храмах. Эти времена давно канули в прошлое, нас с ними ничего не связывает. Никакой Пиндар больше не напишет оду Шумахеру. Но если просмотреть отчеты прессы о его последних победах, то создается впечатление, что в них формируется теология Шумахера. Самые трезвые из его поклонников еще остаются рационалистами, говоря о «величайшем чемпионе всех времен», который отпраздновал «исторический триумф».

Но Corriere della Sera видит в Шумахере большее: «Пророк Шумахер завоевал престол». El Mundo пишет: «Шумахер снял проклятие, довлевшее над «Феррари»». La Repubblica обладает также достаточными познаниями в теологии: «Наконец-то «Феррари» находится в раю». Но кто этот человек, который снимает проклятие, пробуждает мертвых и ведет их на небеса? Необходимый вывод из этого риторического вопроса делает Le Soir: «Италия нашла себе нового бога».

Михаэль Шумахер — лучший из живущих ныне гонщиков. Он является самым высокооплачиваемым спортсменом всех времен. Его профессия опасна, но не так опасна, как в те времена, когда каждый третий гонщик погибал от несчастного случая, и все же она остается довольно опасной. Трое из его конкурентов уже погибли на трассе.

Однако публика, которой он служит, не знает меры. Людям недостаточно восхищаться его техническим преимуществом, наслаждаться напряжением, когда фальстарт и опасные столкновения на трассе тем не менее заканчиваются победой, наслаждаться смертельной опасностью, которой подвергается гонщик, познавать магию победы. От человека, получающего по 70, 80 и даже 100 млн. долларов в год, ожидают большего. Он должен не только побеждать, он должен еще и говорить, что он при этом чувствует. «Я живу не под увеличительным стеклом, а под микроскопом», — сказал как-то Шумахер.

Обнаженная девушка выглядит менее беззащитной, чем этот человек, который боролся за любовь масс и которому досталась благосклонность этого любовника, вызывающего страх. Михаэль Шумахер занимается своим безрассудным ремеслом разумным образом. Он не маньяк и не одержимый, при всей своей готовности идти на риск он не считает себя авантюристом. В традиционных ритуалах поношения своих конкурентов он соблюдает меру. Это не вознаграждается. Немногословность Шумахера истолковывается как холодность и надменность. Публике нужен герой, который теряет над собой контроль и исходит бранью в адрес своих соперников, отвечающих ему тем же. Когда Шумахер расплакался от напряжения после своей победы в Монце, он сделал лучше, чем мог бы ему посоветовать менеджер по связям с общественностью: он показал массам, этому хищному зверю, то, что они давно хотели увидеть. Это сразу же нашло отклик в прессе, в этом рупоре любящих его масс: «Мы вдруг увидели человека».

При этом особенности психологии Шумахера можно было смаковать и до его слез в Монце. Как и другие великие люди, страдающие мономанией, эдакой самодостаточностью, Михаэль не знает скуки. На вопрос о том, не бывает ли ему скучно во время гонки по одному и тому же кругу, он ответил: «Шины стираются, бензин убывает, автомобиль становится легче, и я каждый раз должен реагировать на это». Время от времени на его пути возникает другой болид. «Передо мной было интенсивное уличное движение», — часто говорит он, описывая ситуацию на трассе, как будто другие гонщики не являются его спортивными соперниками.

Следствием такой точки зрения были грубые маневры, которые влекли за собой его дисквалификацию. Другой феномен стиля езды Шумахера заключается в проблемах на старте. Много раз сначала казалось, что ему уже не выиграть гонки, так как лучший гонщик мира топтался на месте. Более обидной кличкой, чем Шуми-мошенник, данной ему за нарушения правил, была, пожалуй, Черепаха. Но, как оказалось, Шумахер смог утешиться басней Эзопа, в которой черепаха одержала победу над рассеянным зайцем.

Подготовку к победе в «Формуле-1» можно сравнить только с предварительными работами для полета на Луну. «Феррари» инвестировала многие миллиарды для того, чтобы в течение пяти лет обеспечить Шумахеру победу в мировом первенстве. Болид «Формулы-1» имеет мало общего с автомобилем, даже с роскошной спортивной маркой. Он делается в единственном экземпляре, должен соответствовать сложнейшим предписаниям и переживает свой триумф так же недолго, как те насекомые, которые умирают сразу же после того, как попадают на солнечный свет.

Когда Михаэль Шумахер подписал контракт с «Феррари», вокруг него была сформирована новая команда, соответствовавшая его желаниям. Читая о том, какая подготовительная работа ведется для Шумахера, сразу вспоминаешь о проходящих красной нитью через все фильмы о Джеймсе Бонде разговорах его героя с гениальным конструктором оружия. Чудаковатый инженер снабжает суперагента удивительным оружием, спасающим ему жизнь. Росс Брэн, технический директор команды и гоночный стратег, соответствует этому типажу. Поэтому понятно, почему все те, кому не нравится Шумахер, чествуют как чемпиона мира Росса Брэна.

«Он мозг «Феррари». Я слепо доверяю ему», — сказал Шумахер. Странное представление: во время гонки радиосвязь между Шумахером и Россом Брэном никогда не прерывается. В то время как один несется по трассе, а другой неподвижно сидит в кресле, между ними не затихает разговор. Человек за рулем должен не только реагировать на то, что он видит, но и на то, что он слышит. Но Брэн, который не любит дуэли на трассе, а обгоны, захватывающие дух у зрителей, совсем не в его стиле, считает, что он побеждает, когда автомобиль стоит.

Он принимает решение о том, как часто гонщик должен заезжать в боксы. Его фирменный прием заключается в том, чтобы совершить дополнительный пит-стоп, который не был запланирован в тактике. Такие пит-стопы заставляют соперников задуматься и нервируют их. В 1999 г. в Имоле Шумахер победил Култхарда потому, что шотландец заправлялся лишь один раз, а Михаэль по инструкции Брэна заезжал в боксы дважды.

Неужели Шумахер и в самом деле только марионетка, Пиноккио? Если подсчитать вклад техников и стратегов, то доля Шумахера в победе кажется небольшой. При этом легко забывается, что тот, кто участвует в гонках, подвергается смертельной опасности в одиночестве.