Нам не жаль ни сил, ни денег, чтобы это — кому? себе? четвероногим? Всевышнему? — доказать...
Опасная сторона нечеловеческой нашей любви к животным — слепая вера, будто бы только мы за последние несколько тысяч лет выросли, стали другими.
Нет, господа люди, наши меньшие братья выросли на столько же.
Надо с этим считаться.
ТРЕТЬИ ЗВЕРИ
Когда я была маленькая, у меня не было домашних животных. У меня была бабушка, которая не разрешала мне трогать бродячих собак и кошек, потому что по соседству, за высоким забором, была трихофитийная больница, где жили детишки в серых пижамах и вязаных чепчиках на лысых головах. Они трогали бродячих собак и кошек, играли с ними. Бабушка говорила, что животные могут меня заразить. Мой ответ Чемберлену — бабушке — был коварным: я таскала домой диких котят из подвала гостиницы. Бабушка, сдержанно разделив мою радость, отдавала котят «учиться в институт» — переправляла их через высокую стену пединститутской столовой.
Котята не возвращались — стало быть, поступали...
Грустную повесть о котятах и детях из трихофитийной больницы я дочке не рассказываю. Детям надо рассказывать добрые и веселые сказки, в которых люди и звери друг без друга не могут.
ЖИЛИ-БЫЛИ МЫ...
...Хищные и травоядные. Живородящие и яйцекладущие. Прямоходящие и ползучие. Разные.
Потом прямоходящие сделали финт ушами — противопоставили себя всем остальным животным. Придумали антропоцентризм. И начались проблемы, сопровождающие любое классовое общество: одни виды животных оказались для прямоходящих врагами и подлежали уничтожению. Другие были пищей и подлежали тому же самому, но с практической целью. Третьи были безопасны и бесполезны, посему игнорировались. Четвертые верно служили — их тоже не трогали, даже кормили. Пятые стали особо приближенными: даже самому закоренелому тирану нужно кому-то доверять. Этих мы назвали друзьями.
Мы научили своих друзей всему, что умели сами.
Любить: в мире стоит немало каменных и бронзовых памятников собачьей верности, а уж сколько таких памятников на библиотечных полках, в музеях, в фильмотеках — не перечесть... Нянчить детей: мои молодые соседи могли сбежать в кинотеатр, покинув трехлетнего Даньку на грозного с виду пятилетнего ризеншнауцера Берту... Спасать попавших в беду: вспомним хотя бы сенбернаров... Воровать: пару лет назад мне пришлось утешать бедную деревенскую женщину, у которой на моих глазах небольшой серый пес выхватил из рук сумочку со всей наличностью и исчез в толпе... Ставить спортивные рекорды: гонки в упряжках, аджилити, пятиборье со служебными собаками — перечисляю навскидку... Попрошайничать: на Арбатской площади, на выходе из подземного перехода, целыми днями лежит большой черный пес. Перед его носом пластиковая мисочка с мелочью, которую время от времени опустошает дежурящая неподалеку женщина с неженским лицом. Такие парочки, впрочем, рассеяны по всем станциям столичного метро... Приносить почту, высматривать нас из окна, встречать у двери, подносить тапочки, испуганно зажмуриваться перед взлетевшей рукой, бояться громкого крика... убивать наших врагов...
Мы научили их всему.
Вообразили, что заново создали их по своему образу и подобию. После чего почили, как Господь на исходе рабочей недели.
Теперь нам снятся кошмары.
ВЕСТИ С ФРОНТА
«Вчера, около часа дня, Лариса Мурашкина, 53 года, хозяйка коттеджа по улице Верещагина, 20, вышла кормить своих охранников — трех здоровенных ротвейлеров. Собаки стали драться за кусок мяса. А Лариса попыталась их растащить... Полуторагодовалый Буш набросился на хозяйку. Никакие крики «Нельзя!» не помогли. Буш загрыз Ларису Мурашкину насмерть... Подойти к Ларисе было практически невозможно — собаки кидались на первого приближавшегося к забору человека. Приехавшие милиционеры расстреляли собаку-убийцу из автомата...»
«Новости» (Владивосток).
«Во вторник в Самаре во дворе одного из домов по улице Тухачевского разыгралась поистине душераздирающая трагедия — ротвейлер загрыз насмерть четырехлетнюю девочку, дочку его хозяев. Во время прогулки собака неожиданно напала на ребенка и перегрызла ему горло... К моменту приезда «скорой помощи» о спасении девочки не могло быть и речи: растерзанный труп ребенка представлял из себя жуткое зрелище. Прибывшим на место трагедии сотрудникам милиции не оставалось ничего другого, как пристрелить пса-убийцу...»
«Самарское обозрение».
«Как сообщили в пресс-службе краевого УВД, несколько безработных жили в заброшенном доме на турбазе «Алтай» на окраине г. Бийска. Накануне трагедии один из них получил пособие в виде ящика водки. Вместе с соседями и братом-инвалидом они весь день распивали спиртное. Ночью голодная овчарка, которую хозяину нечем было кормить, набросилась на его брата. Утром выяснилось, что овчарка насмерть растерзала мужчину и выгрызла у него бок и часть бедра... Поначалу у правоохранительных органов была версия о том, что овчарку могли натравить на потерпевшего, в ходе дальнейшего разбирательства они пришли к выводу, что собака растерзала человека от голода...»
«Банкфакс» (Абакан).
Триллер «И ты, Брут» нам показывают не случайно. Прочие триллеры на нас уже не действуют. Нас не пробирают репортажи о людях, убивающих людей: что поделать — они враги.
Человек человеку — либо друг, товарищ и брат, либо враг. И третьего не дано. Война, которую человек ведет со своим другом — собакой — принципиально другого свойства. «Брат пошел на брата». Зверь, бросающийся на хозяина, перестал быть домашним.
Но ведь изначально и вплоть до своего бунта он и диким тоже не был. Он прирученный, мы создали его если не по своему образу и подобию, то по своей прихоти, своей корысти.
Кто же он в конце-то концов?
Иногда, глядя на бабулек, целующих своих болонок, думаешь о том, что собака — не совсем зверь.
Бездомная собака живет, как и бомж-человек, вне времени и пространства, без паспорта и прописки, без работы и дома. Без дна и покрышки.
Она — мусор, кратковременные осадки, колорадский жук, перхоть мироздания...
Бездомные собаки — геометрические тела в неэвклидовом пространстве, где не действуют физические законы, но в то же время только человек может их несуществуемость осознать — как пересечение параллельных прямых.
Они — друзья-враги. Третьи звери. Пограничные.
Уж не помню точно, где я встречала эту мысль — то ли в откровениях Дона Хуана Кастанеды, то ли в Торе — собака охраняет один из сфератов мироздания, стоит на границе жизни и смерти. Функция ее в том, чтобы защищать границу, не давать жизни со смертью смешаться.
И еще собака (вспомним еще одну типично собачью профессию: поводырь) провожает душу умершего хозяина в царство мертвых. Недаром Анубис, хозяин подземного древнеегипетского царства, носил на плечах собачью голову.
Что касается снов... еще старик Фрейд сказал: хочешь истолковать свои кошмары — перестань кричать ночами и падать с кровати на пол...
И ВСЕХ МОЖНО ПОНЯТЬ
У нас, быть может, самая отлаженная в мире система борьбы с бродячими животными — в первую очередь с собаками. Любой городской бюджет предусматривает на это благое дело круглую сумму. Деньгами ведает не экологический отдел, как может показаться, а жилкоммунхоз, который передает ее крепким ребятам из «Спецтранса» («Спецавтотранса», «Спецавтохозяйства» и т.п.). Крепкие ребята разъезжают по городу в специальных «будках» и отлавливают волею судеб оказавшихся в тот момент на улицах друзей человека. После чего друзей привозят в спецзону, в просторечии живодерню, где согласно закону друзья должны сидеть за решеткой три дня. До живодерни живыми доезжают не все, но уж это издержки производства. Они же кусаются!..
Выследить и поймать четвероногого бомжа потруднее, чем двуногого. Крепкие ребята проявляют чудеса смекалки. Например, в Нюксенице, райцентре Вологодской области, применяется эротический способ отлова: по улице водят течных сук, и все кавалеры, выскакивая из своих укромных прибежищ на свет божий, попадают за решетку.
После трехсуточного ареста в живых остаются только породистые собаки и те, что в ошейниках, — теоретически, халатные хозяева могут за ними явиться.
Большинству друзей на четвертые сутки неволи делают усыпляющую инъекцию (во всем мире давно запрещенную), либо просто вводят воздух в вену, или бьют по голове тяжелым предметом, или продают любителям собачатины.
Всех можно понять.
И тех, кому положено следить, чтобы люди и звери не шлялись где не положено без документов. И тех, кто борется с вышеописанной «системой борьбы», пытаясь остаться человеком. И даже тех, кто хочет издать в России закон о защите животных.
На закон, принятый Думой в третьем чтении, президент наложил вето. Вовсе не потому, что президент собак не любит. Потому, что закон «не имеет предмета правового регулирования». Потому, что принимать закон о защите животных в стране, где не обеспечена полная защита людей, по меньшей мере преждевременно.
Президента понять, в общем, тоже можно.
Тем не менее закон принят Думой. И этот — революция в нашем сознании. Признание того, что законы могут распространяться не только на прямоходящих, — огромный шаг в развитии цивилизации. Конечно, даже в утвержденном Думой варианте закон трудно считать совершенным. Но создана согласительная комиссия по его доработке, и есть надежда на то, что до его утверждения — рукой подать.
Особенно с точки зрения вечности.
А КРЫС НЕ ЖЕЛАЕТЕ?
Справедливости ради скажем, что Россия была одной из первых пяти европейских стран, создавших в 1865 году Российское общество покровительства животным. И сегодня — не посрамим предков! — многочисленные общества защиты пытаются бороться за права братьев наших меньших. Порулить их, понятно, не пускают — в большинстве случаев диалог защитников с властью строится совсем как в известном мультике: «Мужичок! Вы пошто животину тираните?»
Хотя ведь есть у защитников аргумент, и весьма веский. Анализ статистических данных, сделанный специалистами, обнажил откровенный до неприличия вывод — отлов и утилизация четвероногих бомжей ведут к прямо противоположным результатам:
«1) Быстрое восстановление и увеличение популяции за счет:
— роста темпов миграции собак из прилегающих к городу территорий;
— увеличения количества щенков в каждом помете и преобладания в них женских особей;
2) Увеличение уровня агрессивности животных:
— срабатывают защитные механизмы выживания популяции;
— ведется борьба за территорию внутри самой популяции;
3) Увеличение риска распространения инфекционных заболеваний:
— в ситуации стресса ослабляются механизмы иммунной защиты организма животных;
— мигранты являются потенциальными «свежими» переносчиками инфекций;
— сами переселенцы не защищены от местных штаммов (разновидностей) возбудителей инфекций, к которым городские собаки уже приобрели иммунитет...»
Извините за обилие непонятностей — се ля ви.
Проще говоря, свято место пусто не бывает — если уничтожить бездомных собак, на их место придут крысы.
Вам от этого станет лучше?
Выход из тупиковой, казалось бы, ситуации, конечно же, найден. Собак можно отлавливать, вакцинировать, стерилизовать — и выпускать обратно. Таким образом решаются сразу три проблемы: поголовье собак не увеличивается, крыс — тоже, борьба с инфекциями на высоте.
Путь этот открыли достаточно давно. Однако лишь сейчас делаются первые неуверенные шаги.
Пальма первенства принадлежит Ростову-на-Дону и его мэру Михаилу Анатольевичу Чернышеву (аплодисменты). В городе уже почти реализуется программа стерилизации (аплодисменты), причем деньги на нее выделила мэрия! (Бурные аплодисменты.)
В Москве во исполнение распоряжения мэра № 1061-РМ от 20.10.98 г. «О строительстве зоосервисного комплекса» — не прошло и двух лет! — готов проект этого комплекса.
Сколько лет еще пройдет, пока на Северо-Востоке столицы вырастет чудо-комплекс, и чем он, собственно, будет заниматься — неведомо.
Не дожидаясь этого торжественного момента, благотворительное Общество защиты бездомных животных и газета «Собачья жизнь» уже третий месяц проводят в районе Марфино эксперимент по программе стерилизации собачьего поголовья.
Но все это — борьба, стерилизация, новые законы — не главное. Главной целью обществ защиты животных всех времен и народов было воспитание в людях человечности.
Так что в стационар Общества — попросту, в приют для бездомных собак — я отправилась не для выяснения фактов жестокого обращения с животными, а с целью борьбы с собственным душевным плоскостопием.
ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ, СЛИШКОМ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ...
На мой непривычный слух за дверью лаяли сотни собак.
Сосчитать их точное число не удалось: председатель Общества Елена Петровна повела меня вдоль вольеров бывшего вивария Института им. Сеченова.
Над нами витали души умерщвленных здесь когда-то друзей человека, а в боксах лежали тела живых и вполне здоровых.
Елена Петровна подошла к первой клетке и сквозь решетку просунула руку, прямо к пасти беснующегося зверя.
«Вот сейчас...» — подумала я. И зажмурилась.
Ни собачьего рычания, ни женского визга не последовало. Пришлось открыть глаза.
Нежно-розовый, как докторская колбаса, язык облизывал руки своей тюремщицы...
— Вот эти все — бабушкины, из домашнего приюта... Бабулька слегла в больницу, собаки неделю были взаперти, представляете, ужас какой?.. Собаки из домашних приютов — самые тяжелые. Тяжелее, чем из отлова, самые дикие, голодные, больные... А вот эти как раз экспериментальные. Смотрите, какие мордахи! Просто чудо природы — второго такого на всей земле нет! Пойдемте, фотографии покажу...
Большой стол завален «личными делами» собак.
— Это Белка, — сквозь оглушительный лай доносятся до меня обрывки фраз Елены Петровны, — а это наша Машка, у нее ужасный характер...
Откуда у них имена? Ведь наличие имени — это составляющая, даже критерий личности. В эзотерике знание имени существа равносильно владению им. Ведь привел же Господь только что сотворенных им животных к человеку, «чтобы видеть, как он назовет их, и чтобы, как наречет человек всякую душу живую, так и было имя ей» (Бытие, 2:19).
Как же неправ был влюбленный Ромео, говоря:
«Что значит имя? Роза пахнет розой,
Хоть розой назови ее, хоть нет...»
— С именами всегда получается странно, — задумывается Елена Петровна. — Бывает так, что живет-живет у нас псинка, а имя к ней не пристает, хоть убей! Тогда садишься перед ней и начинаешь примерять. Как вот с этим овчаром было — его на Рублевке машина сбила, мы его забрали, подлечили. Все думали: ну кто ж ты такой, пес? Потом как-то вспомнила — Мухтар. Чувствую — в точку! Говорю ему: «Мухтарушка, милый, иди сюда». Подошел!..
Теперь у каждой из этих собак есть имя — гарант собственности, составляющая личности, узнавание...
Значит, должны появиться хозяева.
Елена Петровна считает, что, как в любви — где-то ходит твоя половинка, так и здесь — у каждой собаки где-то есть хозяин, предназначенный только ей.
Надо только помочь им встретиться.
Но какая в этом Елене Петровне выгода?
— Понимаете, такие организации, как наша, не должны заниматься деньгами. Люди боятся брать собак с улицы — им нужна гарантия. Так мы и есть эта гарантия! Сколько их через нас прошло... Только через мой дом за последний месяц — больше пятидесяти! Муж сказал — если я одновременно больше трех приведу, он со мной разведется!.. На улицу уже выходить боюсь. Обязательно встречу кого-нибудь...
Вот такое отношение, так сказать, к проблеме. Оторванное от реальности? Сентиментальное? Наверное, просто человеческое.
Но сегодня, к сожалению, слишком человеческое...
По пути из собачьего приюта в собственный, все прислушивалась. Не к тому, скулит ли где-нибудь поблизости собачонка, к тому, что там с душой?
Молчит она, голубушка. Не иначе — на прогрессивный закон рассчитывает. Или на Елену Петровну и подобных ей чудаков, которым до сих пор стыдно за своих доисторических предков прямоходящих — тех, что сделали финт ушами: придумали антропоцентризм...
Что ж мне, вечно теперь ходить, виновато отводя глаза от побирающейся старушки и бродячей собаки?
Наталья ФЕДОСОВА
|