НУ-КА ОТНИМИ!

Жак ИОФФЕ: «Свой «Большевик» никаким трудящимся я не отдам!»

Я нудно допытывался у бывшего советского ленинградца Якова Иоффе и нынешнего мсье Жака с той же фамилией, что он первым делом подумал, когда в конце 1994-го его отловили в городе Париже руководители корпорации «Данон» и предложили пост генерального директора только что купленной этой фирмой московской кондитерской фабрики «Большевик».

Мысль оказалась гораздо короче предыдущей фразы. В эту минуту время для Жака-Якова сместилось на век назад. «Я почувствовал себя Адольфом Сиу», — непонятно ответил ему самому непонятно теперь кто — то ли парижанин, то ли москвич. Адольфом Сиу, в 1884-м открывшим в Москве первую французскую кондитерскую. Адольфом Сиу, первым хозяином нескольких старинных корпусов с башенками на — по странному совпадению — ныне Ленинградском шоссе. «Приехав в Россию после 17 лет эмиграции, я вдруг обнаружил, что мой дальний предок, оказывается, был торговым представителем фабрики Сиу, — вспомнил Иоффе, стоя на крылечке административного корпуса, над которым чудом сохранилась монограмма семьи Сиу. — Бывают странные сближения, не правда ли, господин журналист?»

— Лучше очень уж не сближаться, — говорю. В 1918-м Адольф по воле большевиков покинул вместе с семейством и Россию, и фабрику, к тому времени уже «Большевик». Внучка Франсуаза в 1984-м специально приезжала в Москву, чтобы побывать на фабрике деда. Не пустили дальше ворот.

— Инвестиции — всегда риск, — парирует единственный до сих пор русский выпускник «Инсеаде», самого авторитетного в Европе Института бизнес-управленцев. Мсье Жак управлял в «Рено», в крупном парижском банке, в лидере мирового консалтинга фирме «Маккинси» — он знает, что говорит с легким французским акцентом.

Обратная сторона Луны

Нынешнюю российскую экономику спасут либо иностранные инвестиции, либо маленькие зеленые человечки с Юпитера. У нас с Жаком Евгеньевичем (так мы после недолгих препирательств решили называть гендиректора Иоффе) пока, честно говоря, больше надежды на человечков. «Большевик» — первое приватизированное предприятие в Москве. «Большевик» — первая крупная инвестиция Франции в России. Большие парижские начальники Жака Евгеньевича в «Даноне» вот уже три года толком не могут понять, что в Москве происходит — с их инвестициями, с их фабрикой, с нашими людьми. Жак Евгеньевич им ежедневно и терпеливо объяснял. Потом бросил. «Знаете, я только в Москве обнаружил, что в «Инсеаде» меня не тому учили», — смеется он. Он еще смеется!

— Угадайте, сколько у нас в прошлом году было проверок?

Я начинаю загибать пальцы: наверняка не меньше пяти-шести налоговых, пара пожарных, гаишники наведываются не реже раза в квартал, санэпидстанция... Штук двадцать?

— Сорок две!

Самая потешная явилась летом. Школьной линейкой измеряли траву газона. Намеряли аж 15 сантиметров. Непорядок, по нормативу не больше двенадцати. Штраф плати, буржуй поганый, — и цифру на бумажке пишут. Тут уважаемый Жак Евгеньевич, выразил искреннее желание вместо штрафа лично выкосить косой двуручной неположенные сантиметры по всей территории. Пытается запугать государственного инспектора холодным оружием! Предлагает противоправную сделку!

— Взятку надо дать было, — это циничный я.

— Надо, — соглашается опытный он, — так все нормальные российские компании и делают. А я не могу. Был бы единоличным владельцем «Большевика» — наверняка «договорился» бы с этим, по траве, как и с остальными. Но я же наемный менеджер! Мои финансовые отчеты каждый год под лупой изучают тысячи акционеров. Спросят, на что деньги пустил. Большая фирма, к сожалению, обязана быть честной, даже если это ей невыгодно.

— Мои французские начальники привыкли мыслить в категориях бизнес-планов, маркетинга, менеджмента... А я каждый день не работаю — выкручиваюсь. В основном благодаря тому, что бывший здешний, ленинградец. Тому, кто ни дня не работал в нынешней России, я никогда не смогу объяснить, почему нельзя не внести в смету расходов «Большевика» сумму на храм Христа Спасителя. Мне говорят: зачем, фабрика же работает без прибыли! Три месяца бился, так французам и не объяснил... Это не другая страна — это другая планета.

Горький шоколад

Бизнес — это совсем не то, что вы думаете. Не квантовая физика, не высшая математика. Он даже проще, чем «Просто Мария». В одну трубу деньги вливаются, из другой вытекают. Зарабатывает твое предприятие больше, чем тратит — значит, успешное. Наоборот — сливай воду, распускай рабочих, ударяйся в бега. Так вот, родное государство построило для каждого инвестора, в том числе и «Данона», такую ванну джакузи с душем шарко, что впору мылить не спину, а веревку.

— Пришел ко мне вчера менеджер с коробкой купленных на улице пирожных. Польских. Попробовал — вкусно, хотя наши вкуснее. Зачем принес, спрашиваю. Менеджер паузу выдержал и цену сообщил. Тут я пирожным подавился. Потому что такой цены быть не может: я знаю, сколько и где стоят мука, сахар, жиры, почем сейчас перевозка и какие на что пошлины. Я ручаюсь, ни на одной границе за эту коробку не было заплачено ни цента пошлины! Но я-то не могу налоги не платить — на прибыль, на пользователей автомобильных дорог, за пользование землей и еще пару дюжин других... Чтобы работать я должен зарабатывать. А как? Либо с отчетностью химичь, как Александр Матросов, собственным телом в этом корыте дырки затыкай, либо доброго дядю ищи, чтобы горяченькой подливал!

Очень многим, кстати, это занятие надоело. «Л' Ореаль» — есть такая, тоже французская фирма. Шампуни, дезодоранты, духи. Затеяла производство в России. А потом устала, распустила рабочих, сказала всем «мерси». Сейчас всю продукцию везет из Франции, здесь ею торгует. Страна недосчиталась миллионов налоговых долларов. Тоже и компьютерный американский гигант IBM. Делала компьютеры в подмосковном Зеленограде фирма несколько лет. Потом боссы заглянули в гроссбухи, глаза полезли на лоб... нет больше производства. «Марс», правда, еще держится. Но только благодаря вице-президенту США Альберту Гору. Местные налоговые ребята наехали недавно на «Марс» страшно, съели — и полный порядок. Пришлось Альберту Гору перед лично Черномырдиным В.С. за главный шоколадный батончик Америки заступаться, мол, не ешьте весь, в нем столько орехов...

А «Данон» что, рыжий? Йогурты в Москву везет из Польши, конфеты из Европы. А «Большевик» с его печеньем и тортами оставлен в качестве полигона. Здесь за свои деньги французы получают ценный опыт работы в условиях, приближенных к боевым. Собралась фабрика инвестировать кровные даноновские (между прочим, несколько миллионов долларов) в новые производственные линии — изволь в течение года собрать полмешка разных справок. Не успел до 31 декабря? Валяй по новой. В первый год отнеслись несерьезно, не успели. На следующий стали расторопнее...

Челюсти

Сами они не местные, так что извините, что к вам обращаются с разными дурацкими цифрами. Просто без них вы ничего не поймете.

В 1988 году «Большевик» продавал в год 76 тысяч тонн разных сладостей, которые пекли 2 тысячи 400 рабочих. Восемь лет спустя он продал ровно вдвое меньше, а людей работало столько же. Не только Жаку Евгеньевичу, но и ежику Максимке, живущему на территории фабрики, было ясно, что «Большевик» обречен. Спад производства — 14% в год.

— Половину поувольняли? — догадался я и приготовился врезать акуле капитализма по зубам.

— Треть, — уточнила акула. А потом еще раз уточнила, как именно. Зубы остались целы. Как и те, кого уволили.

Большой капиталист — дядя умный, потому как жизнь заставляет. Он давно сообразил, что выбросить просто так на улицу 720 человек, из которых больше половины пенсионеры, себе дороже обойдется. Поэтому в каждой большой мировой компании есть социальные программы, плоды не благотворительности, а расчета. 400 пенсионеров ушли с фабрики не просто с выходным пособием — на эти деньги можно, если положить их в банк, неплохо жить даже в Москве, самом дорогом городе мира. 12 работников, стаж которых на «Большевике» зашкалил за полвека, получили от «Данона» столько, что можно жить хорошо. На вечере, организованном в их честь, они пили не только чай вприкуску не только со знаменитым печеньем «Юбилейное» (теперь уже даноновское, кстати, на пальмовом масле, не вредном в отличие от маргарина для здоровья), пели вместе с гендиректором любимые советские песни, а в конце вечера стояли в очереди, чтобы сказать спасибо Жаку Евгеньевичу, который хоть и басурман, но почему-то не такая сволочь, как те, что при коммунистах вагонами воровали. Не такая сволочь в песнях слова забывал, сам чуть не разрыдался, отошел лишь через несколько дней, но бухгалтерию понял твердо — впервые за время его правления в конце года был зафиксирован рост продаж на скромные три процента.

Похоже, выкарабкиваемся, подумал мсье по-французски. Выпускник ленинградского политехнического по-русски с ним согласился, подозреваю, что непечатно.

Сад расходящихся тропок

Крокодилы, как известно, летают, но очень низко. В стране, любимой до зубной боли, жизнь меняется к лучшему, только медленно. Зато меняется. Дороги Адольфа Сиу и Жака Иоффе незаметно расходятся. Так отваливает от причала большой корабль. Сначала недовольный рокот машин, потом щель между бортом и пирсом вдруг увеличивается и по еще близким лицам машущих руками и зонтиками ты понимаешь, что они остались в привычном «там», а ты уже здесь, где пол умеет уходить из-под ног, а птицы плакать женскими голосами.

Несколько месяцев назад предложили Жаку Евгеньевичу на радио задать в прямом эфире вопрос одному замминистру финансов. Фамилию замминистра Иоффе, конечно, запамятовал, много их в минденьгах, а вот вопрос с ответом хорошо помнит. Вопрос: почему в России, чьи официальные представители на каждом заграничном углу зазывают в страну иностранных бизнесменов, самые высокие в мире налоги?

Ответ был банален — мол, налоги нормальные, во Франции и Америке еще выше. Распинался на эту тему замминистра долго и вроде уверенно, хотя оба, и чиновник, и Жак Иоффе, отлично знают, что это наглая ложь. Не в ответе дело.

— В том, что он говорил, была одна вещь, которая меня немного порадовала. Облеченное властью официальное лицо минут пять врало и мне и слушателям. Я в новой России не первый год, к подобному привык — все тут врут и не краснеют. Но что-то в его разговоре меня тогда удивило. Сначала не понял, а потом дошло: он обманывал, но ему было стыдно...

Кстати

По данным Института международных экономических и политических исследований РАН, в прошлом году в России на душу населения приходилось меньше 50 долларов иностранных инвестиций, тогда как в Венгрии — 1288, в Чехии — 642, Польше — 128, Туркмении — 86 долларов.

Основная причина — непомерные налоги, отсутствие необходимых законов и подзаконных актов, произвол чиновничества. Поэтому из всех работающих на российском рынке иностранных фирм только 15% можно отнести к надежным. 44% — это слабые, пытающиеся поправить финансовое положение за счет контактов с российскими партнерами, 22% — фирмы-банкроты, а деятельность в стране 19% иностранных фирм носит откровенно криминальный характер.

Фото А. Джуса, М. Соловьянова