Как и все польские режиссеры, пережившие войну и оккупацию, Эва и Чеслав Петельские всю жизнь обращались к черной эпохе ("Сержант Калень", 1961; "День рождения молодого варшавянина", 1980). Но на сей раз отошли от канона повстанческого кино. "Кто этот человек?" — донельзя мрачное кино о "бреде разведок" а-ля Джон Ле Карре. Военный инженер Адам Ивиньский (Хенрик Талар) борется в 1939 году не только с абвером, внедрившим агента Вотана в руководство польской разведки. Нацистам отведена скорее декоративная роль: маршировать с факелами и штандартами. Зато в самом начале Адама бросают в тюрьму на родине, а еврейские лавки громят в Варшаве, как в Берлине, но только во славу Польши. Подозрительность собственного руководства обоснованна: все здесь — чьи-нибудь да двойные агенты. Но шпионские игры столь запутанны, что Адам ради правого дела идет на жестокое и, кажется — здесь все только кажется,— бессмысленное убийство любимой (Эва Шикульска). Финал, где из очередной родной тюрьмы его спасает немецкая бомба, казался бы надуманным, но фильм основан на реальных событиях.
"Золотоискательницы 1933 года"
(Gold Diggers Of 1933, 1933)
Фильм Мервина Лероя мюзиклом не назовешь: в нем всего четыре — да и то один из них прерывают ворвавшиеся в театр судебные приставы — музыкальных номера. Зато все они — шедевры гениального хореографа Басби Беркли. Бурлескное преследование грудного младенца сворой копов, невидимые в темноте девушки, играющие на светящихся скрипках; напоминающий о немецком экспрессионизме финальный марш отчаявшихся ветеранов на Вашингтон. История четырех showgirls, выбравшего богемную свободу бостонского богача Брэда (Дик Пауэлл), его брата и адвоката, пытающихся помешать его браку с инженю Полли (Руби Килер), но угодивших в сети, раскинутые ее товарками,— не только и не столько полусветская комедия, сколько свидетельство о великом кризисе. Героини — безработные хористки: ударение здесь падает именно на слово "безработные". Финальный марш не более зловещ, чем — вроде бы "безыдейное" — шоу в прологе. Жадное, продажное, оскаленное лицо девицы, поющей о деньгах, деньгах и еще раз о деньгах,— один из самых страшных планов в голливудском кино.