Большинство фильмов этой недели вышло в свет или снималось в 1994 году. То есть в самом начале конца ХХ века. Космические монстры, региональные войны, женщины за гранью нервного срыва (терпение кончилось) — ужасы растут в порядке увеличения угрозы для новоявленно слабого мужского пола.
Открывают неделю "Звездные врата" (пятница, "ТВ Центр", 20.30). Фильм стал неожиданным фаворитом кинопроката, запустил на звездную орбиту карьеру режиссера Роланда Эммериха и вернул в моду научную фантастику (а в космос — крупный бюджет), но из-за чего весь сыр-бор, не очень понятно. Средний, маловразумительный фильм, который с каждым кадром становится все среднее и невразумительнее. Есть одна остроумная идея — инопланетная цивилизация построена по принципу древнего Египта (и наоборот). И одна остроумная роль — космического правителя по кличке Бог Ра играет мулат-трансвестит Джей Дэйвидсон, отхвативший свои 15 минут славы в роли девицы с секретом в "Игре плача" Нила Джордана. Режиссер Эммерих, претендовавший на культовость с немецкими космическими малобюджетками "Принцип Ноева ковчега" и "Луна 44", а затем и с бойким американским дебютом "Универсальный солдат" (Ван Дамм против Лундгрена), после "Врат" подмочил себе репутацию "Днем независимости" и, похоже, окончательно раздавил ее многотонной "Годзиллой". (**; рейтинг по четырехзвездной шкале)
Самый скандальный фильм одного из лидеров мировых сорокалетних Эмира Кустурицы "Подполье" идет на "Рен-ТВ" в пятницу (21.30). Каннская "Золотая пальмовая ветвь", присужденная картине в разгар войны в Боснии, подбавила жару: режиссера-мусульманина обвиняли (и не без оснований) в том, что он выбил финансирование у Милошевича. Гигантская гротесковая фреска основана на изумительной сценарной идее (в годы второй мировой войны некий жизнелюб прячет своего друга-партизана в погребе, соблазняет его жену и, "забыв" оповестить, что война закончилась, оставляет в подполье до наших дней) и отличается всеми достоинствами и недостатками фирменной продукции Кустурицы. К достоинствам относятся буйное воображение, питающееся от земли, что в конце этого урбанистического века крайне редко; способность перевоплощать чужие влияния и мощная музыка Горана Бреговича. К недостаткам — слабость драматургического мышления, в результате которой на экран выходят фильмы-монстры, клубящиеся оригинальностью, но разваливающиеся на красивые куски. (***)
В пятницу же НТВ показывает "Смерть и деву" Романа Полански (00.10), самый провальный (и на сегодняшний день последний) фильм выдающегося режиссера. В руки бывшей узницы некоей латиноамериканской диктатуры попадает ее бывший лагерный мучитель, которого она может узнать только по запаху и голосу, так как пытали ее с завязанными глазами. Бен Кингсли ("Ганди") в роли мучителя (или просто бедолаги, которому не повезло, что он говорит и пахнет, как негодяй) переигрывает по-доронински подвывающую Сигурни Уивер, не говоря уже о ее тусклом муже Стюарте Уилсоне (больше на экране никого и нет). Человек думал, что у него сломалась машина, а оказалось — вся жизнь. Звучит лучше, чем выглядит на экране. Беда в фатальном непопадании режиссера в материал. Полански неподражаем, когда "опошляет" сюжет, взывающий к пафосу. Пьеса чилийского эмигранта Ариэля Дорфмана сама по себе чистый трэш с претензией на психодраму. Гениальному польскому извращенцу добавить нечего. (**1/2)
Культовую картину "Счастливого Рождества, мистер Лоуренс!" показывает в субботу ОРТ (23.45). Ее автор Нагиса Ошима — потомственный самурай, лидер японской новой волны поздних 50-х, критик, теоретик, телезвезда, левый радикал, порнограф и скандалист — снимал и покруче. В фильме "Макс, любовь моя" прозрачноглазая Шарлотта Рэмплинг любила орангутана. В "Империи чувств" все чувства были наголо настолько, что фильм сняли с конкурса в Каннах и арестовали на американской таможне. Тут, в третьей европейской и первой англоязычной работе Ошимы (1982), все пристойно, хотя речь идет о вариантах психосексуальных отношений мужчин. 1942 год. В японском лагере для английских военнопленных на острове Ява формируются два любовных дуэта надсмотрщика и заключенного — садо-мазо и платонический. Первый исполняют блестящие актеры Такеши Китано и Том Конти. Второй — супер-рок-звезды Рюичи Сакамото и Дэвид Боуи (отсюда культовость). Настоящее большое кино про любовь-ненависть людей и культур. Отличный электро-саундтрек Сакамото. (***1/2)
Полпредом Голливуда на нашем ТВ теперь назначен Джоел Шумахер: не успел забыться "Бэтмен навсегда", как дают "Клиента" и "С меня хватит". С "Клиентом" (суббота, ТВ-6, 20.05) у Шумахера получилось не лучше, чем у гайдаевского Кеши Козодоева в ресторане "Плакучая ива",— клиент до кондиции так и не дошел. Экранизация раннего (и редкостно слабого) романа Джона Гришема о маленьком свидетеле убийства, за которым охотятся и мафия, и ФБР, страдает хронической одышкой, особенно пагубной для триллера с погоней. Не спасают ни Томми Ли Джонс (злой следователь; на четверку с минусом), ни Сьюзен Сэрэндон (добрая адвокатша; на четверку с плюсом). Скукотища. (**) "С меня хватит" (в оригинале "Падая вниз", четверг, 2 сентября, РТР, 20.45) пободрее, пособраннее. Лучшая (пока что) работа этого далеко не лучшего работника фабрики грез, по сути, монофильм Майкла Дугласа, который с обрезом наперевес выносит на себе всю картину. Персонаж — взбесившийся яппи — точен и своевремен. Его достал Лос-Анджелес (пробки, нацмены, жара, алименты), и он идет разбираться. Действие движется строго по нарастающей; безошибочная структура незаметно превращает сатирическую зарисовку в апокалиптическую гиперболу. Любопытно, что в нашем римейке героем был бы не новый русский, а обездоленный ветеран-патриот. То есть римейк уже есть — "Ворошиловский стрелок" Говорухина с Ульяновым в роли Дугласа. (**1/2) Шумахер хоть и не депутат, но полюбился нашему теленачальству тем же, чем некоторым избирателям — Говорухин: консервативной, любому ежу понятной, стопроцентно предсказуемой и потому абсолютно безопасной посредственностью.