Фотокорреспондент ИТАР-ТАСС Владимир Яцина, в конце июля пропавший в Ингушетии (Ъ сообщал о его исчезновении), как выяснилось, был похищен и вывезен в Чечню. Целый месяц о журналисте не было ничего известно, и только в среду вечером захватившие Яцину в заложники чеченцы позвонили его жене Светлане и потребовали выкуп — $2 млн.
Владимир Яцина проработал в ИТАР-ТАСС 20 лет, но за все это время никогда не бывал в "горячих точках". Снимал он все что угодно, но только не войну. В июле должен был работать на Московском международном кинофестивале, но за два дня до его открытия Яцина неожиданно взял на работе отгул. Как впоследствии выяснилось, фотокор вылетел на съемки в столицу Ингушетии. "Задание несложное, управлюсь за два дня и на фестиваль успею",— сказал он на прощание жене. Какое именно издание отправило его в командировку, до сих пор неизвестно.
По словам его жены Светланы, Владимир был далеко не самым высокооплачиваемым фотокорреспондентом ИТАР-ТАСС. "И все-таки,— говорит она,— я до сих пор не понимаю, зачем он, рискуя жизнью, поехал туда. На мой взгляд, в этом не было совершенно никакой необходимости".
В Назрани фотокор должен был остановиться в гостинице "Асса" и вечером того же дня обещал позвонить жене, но звонка от него она так и не дождалась. В гостинице, куда Светлана с большим трудом дозвонилась, ей сообщили, что Яцина у них не живет. После этого она обратилась за помощью в МВД и к руководству ИТАР-ТАСС.
Милиция журналиста найти не смогла, и он был внесен в списки без вести пропавших. Ровно месяц о Яцине не было никаких известий. Только 17 августа в половине двенадцатого ночи в его квартире раздался звонок. К телефону подошла Светлана. Незнакомый мужской голос с кавказским акцентом сообщил ей, что Владимир находится в плену в Чечне. "И чего вы хотите?" — спросила она. "Денег. Если хочешь увидеть мужа живым, готовь два миллиона долларов".
Затем трубку передали ее мужу. "Светлана, я жив",— только и успел сказать он. После этого связь оборвалась. Вчера звонков из Чечни не было, но Светлана уверена, что ей перезвонят еще не раз. "Таких денег у нас, естественно, нет. Но даже если мы что-то соберем, то неизвестно, кому их передать",— говорит она.
ЮРИЙ Ъ-СЮН