Алексей Андреев, характерный танцовщик Кировского театра 1939-1959 гг., хореограф: Хорошо запомнилось позорное судилище, которое устроила труппа над Вагановой в 1937 году. Сейчас трудно представить, что на нее нападали Константин Сергеев (он обвинял в том, что труппа превратилась в "мадридский двор"), Вахтанг Чабукиани. Даже Уланова Галина Сергеевна была предельно кратка, но ее слова запомнил на всю жизнь: "У нас не было худрука. У нас нет худрука. Нам нужен худрук". "Вина" Вагановой была в том, что она воспитала так много хороших балерин, что им оказалось тесно под одной крышей. Открыто защищала Ваганову только Дудинская. Я был совсем мальчиком. Но воздействие того собрания было настолько сильным, что мы, ученики, мало что вообще понимавшие, тотчас решили точно так же, как "взрослые" — Ваганову, скинуть своего педагога — Бориса Шаврова. Провели свое собрание. К счастью, безуспешно.
Алексей Андреев, характерный танцовщик Кировского театра 1939-1959 гг., хореограф: Хорошо запомнилось позорное судилище, которое устроила труппа над Вагановой в 1937 году. Сейчас трудно представить, что на нее нападали Константин Сергеев (он обвинял в том, что труппа превратилась в "мадридский двор"), Вахтанг Чабукиани. Даже Уланова Галина Сергеевна была предельно кратка, но ее слова запомнил на всю жизнь: "У нас не было худрука. У нас нет худрука. Нам нужен худрук". "Вина" Вагановой была в том, что она воспитала так много хороших балерин, что им оказалось тесно под одной крышей. Открыто защищала Ваганову только Дудинская. Я был совсем мальчиком. Но воздействие того собрания было настолько сильным, что мы, ученики, мало что вообще понимавшие, тотчас решили точно так же, как "взрослые" — Ваганову, скинуть своего педагога — Бориса Шаврова. Провели свое собрание. К счастью, безуспешно.